Последний костер

С этими словами дух воздуха поцеловала мужчину в лоб и тут же исчезла. Волосы жреца, до того темно-русые, в мгновение ока побелели, став снежно-белыми, однако он был абсолютно счастлив.

– У нас получилось! – воскликнула женщина, обнимая жреца. – Теперь мы никогда не замерзнем. Даже если нас заметет снегом!

– Даже если нас заметет снегом, – улыбаясь, повторил он.

* * *

Голос Ниневии походил на птичьи трели, на журчанье ручейка в лесу, на звон колокольчиков. Янар не мог отвести глаз от богини, поражаясь ее сходству с Ивон, они выглядели будто сестры. Помотав головой, чтобы отогнать посторонние мысли, он попытался вникнуть в смысл сказанного духом.

– Я собрала вас всех здесь не из прихоти, смертные. На кону стоит нечто большее, чем ваши желания или жизни. В далеких странствиях мне стало известно, что все было не зря, и что в ваших силах вернуть моего любимого. Я знаю о ритуале, что позволит возродить огонь, и вы, все вы нужны для его осуществления. Четверо жрецов, что станут проводниками нашей силы, и жертва, посвященная огню, обращенная в огонь.

Ниневия в упор посмотрела на Янара, отчего ноги у жреца задрожали, с трудом выдерживая давление силы богини. Смысл ее слов не сразу дошел до него, но когда он понял, о чем говорит Первенец Земли, ноги все же не выдержали, и Янар упал на колени.

– Но здесь нет никого, кто был бы посвящен воздуху, – сказал Мальфри, бросив быстрый взгляд на пытающегося подняться жреца. – Допустим, я стану проводником для Воды, а Каару Огня, но кто будет посвящен воздуху?

– В месте, куда вы отправитесь, вас встретит отшельник, – объяснила богиня. – Он будет воплощать воздух и расскажет вам все подробности, я позаботилась об этом. Место, о котором я говорю, находится на самом краю Оримунди. Отправившись ровно на запад отсюда, вы должны пересечь ручей и двинуться строго на северо-запад. Там вы найдете обширную поляну, в центре которой древний алтарь, все, что сохранилось со старых времен. Поспешите: прибыть в место, о котором я говорю, вы должны до Дня Серебра, иначе придется ждать следующего двойного полнолуния. Янар, твой долг, смысл твоего рождения заключен в этой жертве, ты понимаешь? Ты станешь сосудом для своего бога, моего возлюбленного Анвара.

Дождавшись, пока все-таки вставший на ноги Янар кивнет, не в силах вымолвить ни слова, богиня исчезла, оставляя за собой аромат цветущих яблонь.

Янар долго не мог прийти в себя. Опустошенный, он просто сидел на крыльце одного из домов неподалеку от храма и слушал препирательства Мальфри с женой, громкие приказы Каару и растерянный голос Ивон, пытавшейся что-то объяснить Велеславу. Вскоре Мальфри ушел и вернулся с местным мужчиной, который знал путь до той самой поляны с алтарем. Как и сказала богиня, заблудиться здесь было сложно: три дня на запад, а сразу за речкой на северо-запад еще два дня по старой дорожке, проложенной неизвестно кем и неизвестно когда. Всего пять дней пути, а двойное полнолуние наступит через седмицу. Они должны успеть.

– Когда выдвигаемся? – спросил Янар, подняв голову, и все замолчали. – Что? Ниневия ясно сказала, надо успеть до Дня Серебра. Путь ясен, так чего ждать.

– Янар, милый, ты уверен… – начала Ивон, но жрец перебил невесту:

– Нет конечно, но разве это что-то меняет?

И все были вынуждены с ним согласиться.

Выехали на следующий же день, оставив в поселении у храма Велеслава и его воинов и почти всех спутников Каару. Мэрген оставаться отказался наотрез, как и Вигдис. Несмотря на все заверения о том, что людей в этих местах почти нет, только местные, а с дикими зверьми уж как-нибудь Каару справится, и Мэрген, и Вигдис наплевали и просто отправились с ними.

Ехали они не спеша, но и не медлили. Все больше молчали – на душе было тяжело. У ночного костра Ивон разрыдалась, не в силах справиться с эмоциями.

– Как же так, Янар? Как же так…

Жрец лишь обнял девушку, не представляя, чем ее утешить. Сам он пребывал в постоянном, непрекращающемся ужасе, с трудом понимая, что происходит. Он долго, истерично смеялся, вспомнив, как избежал участи быть сожженным «Сынами грозы», а теперь, спустя всего лишь несколько недель его ждет та же самая участь, и даже по тем же самым причинам. Янар боялся. Боялся, до трясущихся поджилок, до дрожащих коленей. Он боялся смерти, боялся небытия, боялся боли… Он не мог решиться, несмотря на то, что дал свое формальное согласие. Да и как может человек решиться на такое? Добровольно пойти на смерть, пусть даже зная, что это может спасти жизни. Янар никогда не скрывал от самого себя, что он трус, но за последние месяцы он так устал бояться…. Он научился говорить «нет», научился следовать за голосом своей совести, и все это привело его к тому, что теперь он должен решиться на самую большую, самую страшную жертву, которую может принести человек. И никто не спрашивал, готов ли он на это.

– После слов Плодородия, мне открылось многое и многое, дорогая Вигдис, – задумчиво сказал скальд, когда они остановились на вторую ночевку.