Последний костер

Однако всем было понятно, что жизнь им все равно не оставят. Чуть ли не плача, Мальфри смотрел на лежащие вне досягаемости сумки, в которые были сложены поистине бесценные свитки и книги.

– Мальфри, – жестко сказала Вигдис. – По моему сигналу.

Дождавшись его кивка, женщина снова выглянула из-за дерева и чудом успела отклониться от стрелы. «Давай!» – закричала она, сама рванув в сторону намеченного пути. Пока лучник накладывал новую стрелу, пара успела скрыться в густых зарослях. Что-то закричал предводитель жрецов, но Вигдис не расслышала, что именно. Наверняка отдавал приказ преследовать их, поэтому воительница прибавила темп, стараясь не выпускать из виду мужа.

Они бежали куда глаза глядят, надеясь лишь оторваться от преследователей. Главным сейчас было оторваться… Просвистевшая стрела ударила Вигдис в спину повыше лопатки, повалила наземь.

– Проклятье! – закричал Мальфри, помогая жене подняться.

– Не останавливайся, – прохрипела воительница. – Выдержу…

И они бежали дальше. Похоже, стрела была прощальным подарком жрецов – никто не преследовал их более, и они смогли сбавить темп. Вся левая рука Вигдис была залита кровью, но она все еще держалась на ногах. Наконец, удостоверившись, что их больше не преследуют, пара остановилась и Вигдис смогла выдернуть проклятое древко, выстреливающее болью каждый раз, когда она двигала рукой.

– Боги, как же ты… – похоже, желудок Мальфри был готов вывернуться прямо сейчас.

– Жить буду, – отрезала женщина. – Особенно если доберемся до города.

Кое-как перевязав рану, чтобы остановить кровотечение, которое и так уже начало утихать, островитяне двинулись дальше. Вигдис было известно, что крови в человеке намного больше, чем вытекло из нее только что, и она была уверена, что дотянет до города. Если не останавливаться, они должны были добраться до него чуть больше, чем за день, а останавливаться пара не собиралась – обоих подгонял вперед страх перед жрецами.

Больше всего Вигдис жалела о своем верном щите, оставшемся на лошади. Нет, конечно, добычу тоже было жалко, но они знали, где взять еще, а вот такой щит, изготовленный на самом северном из дюжины островов в этих землях найти непросто. Кроме того, он был дорог ей как память – Мальфри подарил его в годовщину их свадьбы.

К городу они вышли на рассвете следующего дня. К этому времени Вигдис шатало от усталости и потери крови, да и Мальфри чувствовал себя не сильно лучше, хоть и не был ранен. На воротах у них потребовали немалую мзду, не желая впускать таких подозрительных личностей в приличный город, и скальд без торга отдал деньги – Вигдис остро нуждалась в отдыхе и хорошем лекаре, может, даже благословенном, если таковой найдется в этой дыре.

Как и ожидалось, благословенного жреца Ниневии в городе не было и никогда не имелось, зато нашелся обычный врачеватель, который помог закрыть рану и наложить подходящую повязку. Он обещал, что в течение недели, если не напрягать руку, все должно более-менее зажить. «Повезло, ни кость, ни сухожилия не задеты», – так он сказал супругам, но Вигдис и сама знала, что рана несерьезная – иначе ей бы вообще не удалось шевелить рукой.

Пока воительница видела навеянные лечебным зельем сны, Мальфри разложил на полу снятой комнаты всю добычу, что им удалось все-таки вынести из хранилища знаний. В основном это были мелкие артефакты, такие, что поместились в карманы, и потому не были потеряны при поспешном бегстве. Но, среди прочего, скальду удалось сохранить несколько свитков из тех, что он по наитию положил в заплечную сумку отдельно от остальных.

Волевым усилием заставив себя отложить в сторону свитки, скальд отсортировал артефакты на три неравные кучи: в одну, самую мелкую, ушло все, что можно было продать без подозрений прямо здесь; во второй, самой большой, лежали артефакты, назначения которых Мальфри не понимал, а потому не мог предположить их стоимость; и в третью кучу были отнесены артефакты, назначение и цена которых была скальду известна, и цена эта была слишком большой, чтобы продавать вещи в подобном захолустье. Сложив вещи из первой кучки в отдельный мешок, Мальфри наконец приступил к изучению свитков. Он настолько погрузился в древние слова, что лишь прогоревшая до основания свеча смогла отвлечь скальда от текстов. Стояла глубокая ночь и Мальфри осторожно, чтобы не разбудить жену, улегся на кровать. Погладив Вигдис по виску и убирая свесившуюся прядку светлых волос, скальд рассеяно подумал о том, что боги послали ему самую лучшую в мире женщину, о какой можно только мечтать. Глубоко вдохнув, Мальфри быстро погрузился в мир Альмоса.