Последний Воин Духа

Арталиэн и Алекс жили в небольшой однокомнатной квартире. Он работал на заводе, она подрабатывала художником-оформителем, иногда шила и вязала на заказ. Им вполне хватало на их скромные нужды. Они и не стремились к большему. Арталиэн со своей стороны, наоборот, горячо приняла революционные идеи хиппи и радовалась, что отказалась от старой роскошной жизни. Теперь её родственники превратились для неё в идеологических врагов. Впрочем, на связь с ними она ещё долгое время не выходила. Арталиэн и Алекс посещали лондонские клубы, участвовали в хэппенингах, литературных чтениях, художественных выставках. Были они и на концерте Битлз, о чём она расскажет потом Джону, Уолтеру и Анне. Так проходило время. Они с Алексом устраивали ночные посиделки у себя дома, приглашали друзей. Всю ночь играли и слушали музыку, баловались лёгкими наркотиками. Люди сидели прямо на полу — больше было негде — и медитировали. Зачастую в маленькую квартиру набивалось до десяти человек. Но все они были счастливы, все жили одними идеями и верой. Алекс был талантлив, люди часто просили сыграть его собственные произведения. Он очень неплохо владел гитарой, его песни поражали образностью и силой чего-то незримого. Его часто сравнивали с Барреттом. Алекс мечтал выступать и подписать контракт с каким-нибудь лейблом, как, например, Tomorrow или Pink Floyd. Но с группой у него не клеилось. Дальше нескольких выступлений в клубах не пошло, хотя они и были приняты публикой довольно тепло. Это постепенно подтачивало силы и вдохновение Алекса. Всё чаще стал он впадать в депрессии. Арталиэн как могла утешала его. Говорила, что главное — их общее дело, общая вера — изменить мир. А выпустить свой альбом — второстепенно. В конце концов, со временем он сможет записать его и в домашних условиях. А среди их окружения много людей, живо интересующихся его музыкой. Но Алекс оставался безутешным страдальцем. Он твердил одно и то же: «Нет никакого «потом». Эта музыка существует именно сейчас. Потому что она и есть жизнь. Нет её — нет меня». Арталиэн в то время ещё не была наделена всей той жизненной мудростью, что пришла к ней позже, потому не смогла поддержать его по-настоящему. Хотя, можно ли поддержать человека, если он прислушивается только к себе, к своим собственным чувствам? А прислушиваться лишь к себе — обделить себя новыми впечатлениями, закрыться от мира; иногда стоит внимать сердцам, близким твоему собственному… Арталиэн, со своей стороны, понимала, что выпустить альбом — это далеко не самое главное в жизни. Важно то, как и чем они живут. Но позже она стала осознавать, что есть и такая вещь как предназначение. Предрасположение человека к чему-то или кому-то. Не все пути одинаковы, некоторые из них имеют свойство разниться. И путь Алекса был тесно связан с музыкой, Алекс и музыка были одно единое целое. И если другие лишь рассуждали о модных в то время веяниях — всеобщей любви, отказе от традиционных ценностей и прочем, — то Алекс и был, являл собой всё новое. Оно было воплощено в нём, в его музыке.

Но шестидесятые годы закончились. Появились новые течения в музыке и жизни. Атрибутика движения хиппи стала частью новой моды, смешалась с массами и, тем самым, нивелировались великие идеи. Всё, вроде бы, вернулось на круги своя. Многие твердили, что мир так и не изменился, строй остался прежним, новых свободных государств так и не возникло и прочее. Но эпоха цветов не прошла бесследно — это был большой глоток свежего воздуха, семя, ростки которого потом постепенно начали выползать на поверхность и укрепляться.