Последний выдох

Лишь тогда он задумался над тем, что она только что сказала. «Самая важная встреча всей его жизни». И вспомнил, что после вскрытия трупа Артура Патрика Салливана судмедэксперты назвали находившийся в его животе несвежий картофельный салат причиной спазма, из-за которого он утонул за линией прибоя в тот летний день 1959 года в Венис-Бич.

Брэдшоу вышел, не меняя сонного выражения лица, но он-то знал, что не одурачил ее. Она знала, что он – один! – узнал ее и что он один понял ее сделанное мимоходом и завуалированное признание в убийстве.

Когда съемки «Вечеринки в доме с привидениями» завершились, он наконец-то оставил попытки повторить свой первый успех в шоу-бизнесе. Он поступил на юридический факультет Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, через два года получил право работы в суде и переехал в Сил-Бич, где занялся вопросами недвижимости.

На протяжении следующего десятилетия он изредка задавался вопросом, не отвратила ли его от киноиндустрии встреча с Лореттой Деларавой, но всякий раз вспоминал о слабых художественных достоинствах «Вечеринки в доме с привидениями» и скептически отбрасывал подозрение.

Тем не менее он избегал Голливуда и постепенно прекратил общение со своими друзьями из киноиндустрии, но и при этом делал все возможное, чтобы сохранять в тайне свой домашний адрес и номер телефона, то и дело менял маршруты, по которым ездил в офис, и начинал и заканчивал свой рабочий день в самое разное время, без всякой системы. Он держал оружие в своем кабинете, и автомобиле, и в тумбочке у кровати. И, возможно, из суеверия, никогда не ел картофельный салат.

Но в 1975 году она все же добралась до него, и отнюдь не с картофельным салатом. Это был салат из шпината, украшенный горячим беконом, с массой экзотических грибов.

Когда Джоанна вернулась к своему журналу, Шэдроу, не называвший себя Николасом Брэдшоу после «смерти» в семьдесят пятом году, бросил еще один взгляд на неподвижный телеэкран, проковылял в комнатушку, где стояла ванна, и при ярком свете голой лампочки, висевшей под потолком, с отвращением посмотрел на десятки кубиков льда, плавающих в серой воде – как битое стекло в коробке с ртутью.

Чем скорее он примет ванну и выйдет, тем скорее сможет сесть в машину и поехать по Оушен-парк на запад, к яхтенной гавани, где поднимется на борт своей лодки и проведет долгие часы, сидя в темноте и уставившись в другой телевизор, переключенный на Си-би-эс, с яркостью, вывернутой настолько, чтобы зачернить изображение, и следя за белой линией, которая, конечно, будет и на том экране, и прислушиваясь к рыгающему хрюканью своих свиней.

Как и каждую ночь.

Глава 24

– Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, – добродушно объяснила Королева. – Поначалу у всех немного кружится голова…

– В обратную сторону! – повторила Алиса в изумлении. – Никогда такого не слыхала!

– Одно хорошо, – продолжала Королева. – Помнишь при этом и прошлое, и будущее!

Льюис Кэрролл. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса

В северо-западном углу парка Макартура, присев под кустом пироканты в тени статуи генерала Макартура, Кути смотрел, как его пальцы открыли пакет с покупками, которые он сделал в магазине «Все за девяносто девять центов» на 6-й улице. Коробка инсектицида оказалась «УДИВИТЕЛЬНЫМ ИНСЕКТИЦИДНЫМ МЕЛКОМ – СДЕЛАНО В КИТАЕ», и в ней оказалось две палочки белого мела с отпечатанными на них китайскими иероглифами. Инструкция на неприглядном листе бумаги тоже была написана по-китайски, и Кути высунулся из тени пьедестала, куда падал сквозь листву свет уличного фонаря, а его руки поднесли листок поближе к глазам.

– Инструкция… – услышал он глубокомысленный собственный голос. Кути попытался перебить:

– Вы читаете по-китайски? – Но Эдисон снова перехватил инициативу и закончил:

– …Данный мел используйте для того, чтобы написать на полу: «Козявки, немедленно убейтесь».

Тут Эдисон рассмеялся старческим смехом голосом мальчика Кути, и он перевернул листок.