Читаем Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма полностью

Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Дмитрий Александрович Жуков , Иван Иванович Ковтун

Теперь мне придется сосредоточить все мое внимание на добытие средств для существования моей семьи, так как дела жены за последнюю пару месяцев неважны, и мне придется пытаться заполнить недочеты. Вследствие этого я не знаю, когда опять удастся побывать в Берлине о чем я весьма сожалею, ибо время интересное и весьма важное. Но выше головы не прыгнешь, и приходится примириться с непреодолимой действительностью.

Дружески жму руку.

Ваш [подпись]

Русский язык, машинопись.

17. Шабельский-борк — Шикеданцу

СТРОГО ДОВЕРИТЕЛЬНО

Берлин, 4 апреля 1933

Дорогой Арно Густавович.

Сегодня из нескольких мест мне опять дано знать о общем убеждении в Берлине, что Ваша партия поддерживает Р.О.Н.Д. как называется организация Лихингера — Дмитриева — Сиянко — Харламова[739] — Коноплина[740] — Позднякова[741]. Все это одна компания.

Мало того, мне еще сообщено (Меншелем), что к нему поступили следующие сведения:

Под псевдонимом ВЕДОВ Дмитриев вместе с ПОЗДНЯКОВЫМ по поручению ГПУ принимали участие в 1925 году в организации известного взрыва Собора в Софии, после которого тотчас смылись из Болгарии. Данные о том в болгарской полиции, которая этих лиц разыскивала, и она, конечно, предоставит их по требованию германских властей.

Под псевдонимом НИКОЛАЕВ Дмитриев позже был арестован и сидел в тюрьме по данному делу в Италии. Очевидно, это дает повод теперь Дмитриеву утверждать, что таинственный центр их организации известен лично Муссолини и находится под его покровительством.

Сиянко числится в числе сексотов ГПУ и бывает со свиданиями на Унтер-ден-Линден, 7[742]. Вероятно через него держится связь.

По городу говорят, что Дмитриев под тайной сообщает, что Альфред Вольдемарович через своего ближайшего родственника Лихингера, живущего у его родственницы, знает все их действия и негласно поддерживает начинание, а ферлаг[743] их партии якобы поручено организовать Вам вместе с Лихингером. Где я это слышу — опровергаю, что, насколько я осведомлен, этого нет. Сегодня, например, буду в «Оккульте» и опровергну «поддержку» Вашей партии Р.О.Н.Д. у Баронессе Кнорринг[744], от которой тоже слышал это вчера.

Сведения эти сообщены мною еще Г.И. Зиверту. Если он Вам их передаст, не говорите, что знаете уже от меня. Думаю, что я не забегаю [вперед], ибо считаю своим догом предупредить Вас о могущих выйти неприятностях.

Строго между нами: завтра в 10 час. по этому поводу я буду говорить с Оберстом Ольденбургом[745] (личным референтом адмирала Леветцова[746]). Сегодня мы уже созвонились.

Если бы Вы только знали, как трудно быть без нашего Друга. Откровенно сознаюсь, что в том, где он разбирается в несколько минут и дает точное направление и требуемое указание, у меня прямо иногда заходит ум за разум. Без него страшно боюсь сделать какую-нибудь ошибку, и если Бог пока миловал, то только благодаря его советам. Думаю, что и другие из нас скажут то же самое, если положить руку на сердце. Как там ни говори, а Друг наш — душа всего, и без его участия дело идет все же слабо. За шесть недель его пребывания в Берлине сделано, пожалуй, больше, чем за шесть лет.

Сегодня был у меня Лихачев. Принес мне циркулярные обращения Союза Младороссов, которые я считаю необходимым переслать Вам, хотя об этом с нами разговора не было. Хоть я и не состою в их рядах, но считаю их единственно активной и порядочной русской организацией, у которой все чисто и определенно, и которая состоит не из старых пердунов, своей дряблостью приложивших руку к победе интернационала в России, а молодые талантливые и энергичные силы, ради идеи готовые на все. Это меня подкупает, они мне по душе, несмотря на некоторое различие во взглядах. Особенно мне симпатичен из них Лихачев, всегда мертвой хваткой берущий самую суть дела и понимающий мысль с полуслова. Пишу отнюдь не по чьему заданию — и вообще задания для меня не существует, если это противоречит моему внутреннему убеждению — но по глубокому чутью.

С хозяйкой у меня скандал. Рвет и мечет. Сегодня усиленно говорю по телефону — вероятно завтра уже его отберет, если сегодня я где-нибудь не перехвачу хоть немного денег чтобы заткнуть ей ея французскую глотку.

Крепко жму Вашу руку и шлю чувства старой дружбы. Если бы по Вашему мнению я сделал когда какие-либо ошибки — говорите прямо, рад буду внести коррективы. «Польско-панским» самолюбием не страдаю и всегда имею мужество расписаться в своих ошибках, которые не бывают только у тех, кто ничего не делает. Я себя пока что считаю политической приготовишкой.

Ваш

Русский язык, машинопись.