Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Постепенно Дирлевангеру были подчинены (по состоянию на 21 августа 1944 г.): одна легкая батарея 80-го зенитного полка (12 зенитных орудий 20 мм), рота из состава 302-го танкового батальона (штурмовыe орудия Штурмгешютц III и тяжелые носители взрывчатых веществ Бopгвapд Б IV), 218-я штурмовaя танковaя рота особого назначения капитана Кельмана (7 самоходных гаубиц калибром 150 мм), часть 4-й роты I батальона 111-го азербайджанского полка, 1-й взвод 654-го саперного батальона, 1-я команда из состава огнеметного батальона «Кроне» (восемь огнеметов). Действия Дирлевангера после 15 августа также были поддержаны совершенно чудовищным оружием — 600-мм самоходной мортирой «Карл» (имевшей название «Циу») из состава 638-й артиллерийской батареи. После 19 августа к ним присоединилась рота штурмовых минометов № 1000 (вооруженная двумя экспериментальными самоходными ракетными минометами «Штурмтигeр» на базе танкa «Tигр») и 380-мм железнодорожное орудие «Зигфрид», направленное в тот же день из Пясечно к югу от Варшавы[347]

.

В воспоминаниях немецкого анонимного участника боев мы находим следующее описание: «“Толпа” [из особого полка СС Дирлевангера. — Прим. авт.] прибыла, посмотрела и пошла на штурм. Около 50 человек побежали через улицу, и около 30 солдат остались лежать на ней и больше не шелохнулись. Остальные исчезли в доме. На протяжении следующих десяти минут можно было видеть, как из окон четвертого и пятого этажей вылетали мертвые и живые люди, которые здесь жили. Подчиненные Дирлевангера не обращали внимания на их крики. Вот так мы очищали дома в Варшаве»[348]

.

Приведенный отрывок во многом объясняет, почему солдат Дирлевангера не брали в плен. Немецкие части, продвигавшиеся из района Воля, 6 августа уже достигли Саксонского Сада, Саксонского дворца и дворца Брюлья, где был заблокирован генерал Штагель. Затем часть Дирлевангера, сразу переподчиненная Штагелю, заняла позиции вдоль улицы Сенаторской и Театральной площади. Далее особый полк СС наступал в направлении улиц Беднаpской и Каровой. Одновременно с этим силы, подчиненные Дирлевангеру, ворвались на Банковскую площадь и штурмовали баррикаду на улице Биeланской, в районе Ратуши и дворца Бланка, а также использовали для ведения боевых действий разрушенные стены Королевского замка. Немцы (скорее всего, полицейские, подчиненные ударной группе Дирлевангера) расстреляли на рубеже первой и второй декады августа в павильонах Мировского несколько сотен человек, которые раньше жили на линии улиц Вольская — Хлодная — Саксонский Сад[349]

.

Второе пополнение особого полка СС Дирлевангера произошло после 8 августа, когда в часть прибыло около 1000 солдат, имевших дисциплинарные проступки. «Они укрепили I батальон и пополнили II батальон. Так как они прибыли в своей униформе — кригсмарине, люфтваффе и сухопутных войск, роты теперь выглядели достаточно пестро. Мотивация в их рядах отсутствовала. По-видимому, в тюрьмах вермахта, откуда их доставили, им жилось относительно неплохо, а здесь (как подозревал я и другие) они стали не более чем пушечным мясом. Командирам было все равно, скольких из них перебьют. Может быть, они даже думали, что так будет лучше… Как командиры взводов, мы не посылали данных об их потерях (сколько было раненых и убитых), как это обычно было принято в местах дислокации, где присутствовала типичная бюрократия»[350]

, — вспоминал анонимный унтер-офицер СС.

По словам венгерского фольксдойче Густава Давидхазы, осужденного за дезертирство, он запомнил следующую картину, о которой сообщил майору Владиславу Чеховскому из Польской Военной миссии по расследованию немецких военных преступлений: «Я прибыл к одному офицеру, который незадолго до этого направил меня в 1-ю штурмовую роту I батальона. “Ты будешь обслуживать пулемет в 3-й группе” — сказал мне командир роты. Я направился в группу. Вместе со мною она насчитывала 9 человек. Впечатление, которое они производили, было не из лучших. Некоторые из них лежали на земле, другие играли в карты или курили, рядом с каждым находилась посуда или стакан с вином или водкой… Семеро из них являлись уголовными преступниками, наказываемыми один или больше раз, все имели на своем счету 5–8 лет пребывания в концлагерях. Только один не был преступником. Для того, чтобы убить время, я смотрел по сторонам и занимался своим пулеметом. Однажды утром была поднята тревога. В быстром темпе нас направили в центр города “для подкрепления” — так это называлось. Снятые с передовой позиции роты, уставшие и грязные, они шли нам навстречу. “Штурмовая рота X исчерпана”, “Командир тоже убит!”, “Убийственное сопротивление”, — такие и им подобные крики я слышал. Звучали отдельные выстрелы. На одной большой площади нас встретил сильный огонь пулеметов и автоматов. Были раненые. Они были отправлены в тыл. Вперед! Наконец мы достигли ворот дворца Брюля. Несколько [четыре] пикирующих бомбардировщиков [Юнкерс-87] пролетело с грохотом в юго-западном направлении, бросая свои тяжелые бомбы на расстоянии лишь 100 м»[351].