Посреди земли

На следующий день Эмёке отправилась навестить бывших своих одноклассниц. Живя вдали от дома, она так мечтала о встрече с подругами: узнать бы, что у них нового, кто как учится, кто вышел замуж. Но прежней радости от доверительной болтовни, признаний, невинных сплетен она не испытала, все мысли ее и чувства были прикованы к тайне, которая, как она догадывалась, окружала смерть бабушки. У одной из подруг она встретила тетушку Аннуш, которая лет десять ходила к ним убирать квартиру.

— Мама ждала вас на прошлой неделе, — сказала ей Эмёке.

Расторопная старушка, у которой проворнее рук двигался разве что язык, прервала очередное повествование о превратностях своей жизни и с верхушки стремянки пристально уставилась на Эмёке.

— Ждала? Это почему же она ждала меня? Я еще прошлый раз заявила милостивой государыне, что больше к ней ни ногой!

— Правда?.. Тогда не понимаю, почему она вас ждала, тетушка Аннуш.

— Я ей это еще при жизни твоей бабушки сказала. Вскоре после того, как в последний раз повстречала ее.

Эмёке почувствовала, что горло у нее сжалось от волнения. Бабушка! Здесь какая-то тайна!

— А когда вы виделись с бабушкой?

— Когда? В ноябре. Кажется, в самом начале. Тогда она уже с месяц жила в той хибаре. Мы на рынке встретились, и я ее до дому проводила. Она, правда, не хотела, чтобы я провожала ее, стеснялась очень, что… — Тетушка Аннуш взглянула в лицо девушки и прикусила язык. — Да, ужасное это было место.

— Она вам жаловалась?

— Нет. Ни единым словом. И к чему говорить-то. И без слов все ясно.

— Мне сказали, дом тот уже снесли. Ей оставалось всего месяца два там прожить.

— Как же, снесли! Его и не снесут, пока он сам не развалится.

— Вы знаете адрес, тетушка Аннуш?

— Само собой!

Через пять минут Эмёке уже спешила по указанному адресу. Она добралась туда с трудом. Трамвайные рельсы сворачивали здесь в сторону, дома становились все меньше, неказистее, из глубины подвалов и дворов слышался лязг пилы, стук молотков; толстый слой копоти покрывал снег, уличные фонари все до единого были разбиты — кто-то постарался на совесть. В одном из переулков она отыскала двухэтажный дом, табличка с номером на нем отсутствовала. Номер был намалеван прямо на стене огромными лиловыми цифрами. Штукатурка с дома давно осыпалась, стекла, те, что еще уцелели в окнах, были грязные. В самом деле «без слов все ясно»! Эмёке стало страшно, она с опаской вошла в ворота и в нерешительности остановилась во дворе.

Из-за одной двери доносился пьяный голос:

Девушка, будь моей, будь моей.Ведь тебе уже шестнадцать,Ты меня и пожалей, пожалей.

Что делать? Повернуть назад? Смириться с тем, что она так никогда и не узнает тайну и обстоятельства смерти бабушки?

Дверь с грохотом распахнулась, и оттуда, качаясь, вывалился взлохмаченный мужчина; несмотря на холод, на нем была лишь полосатая майка с короткими рукавами.

— Эй, Маца! — заорал он Эмёке. — Меня ищешь?

Эмёке испуганно попятилась:

— Нет… нет…

Мужчина, вцепившись в притолоку, старался удержать равновесие.

— Как так нет! Мы ж вчера ночью договаривались на углу! Иль позабыла?.. На попятный идешь? Э, нет, малютка! Поди, поди-ка сюда! У меня тепло, старый паркет хорошо горит, и рома литра три найдется, да и сам я не плох! Еще ни одна девка не жаловалась, что подо мною зябнет!

Эмёке в ужасе продолжала пятиться.

— Прошу вас… Оставьте меня, пожалуйста…

Из глубины квартиры послышался грубый мужской голос:

— Брось ты ее к дьяволу, Могикан. Опять хочешь в кутузку угодить?

— Да ведь я эту лапушку знаю! Я ее в туалете подцепил, в «Веселой смерти». — Взлохмаченный мужчина оттолкнулся от притолоки и, шатаясь, направился к Эмёке. Девушка перепугалась.

— Помогите! Помогите! — закричала она.

— Эй, ты, хулиган! — раздался откуда-то хриплый женский голос. — Оставь девушку в покое, не то милицию вызову! Ах ты, сукин сын! У меня телефон еще работает!.. Идите сюда, девушка! Я дворник здешний!

В дверях другой квартиры первого этажа стояла коренастая, плотная, воинственного вида женщина — это она грозила мужчине, — рукава на мускулистых руках ее были засучены, словно она изготовилась к драке. Грязный передник повязан был на огромном, как бочка, животе.

— Испугались небось? — она с упреком взглянула на Эмёке. — Чего вы здесь потеряли? А ну, заходите! На беспорядок не обращайте внимания, я тут стиркой занялась. Кофе хотите? — Она помогла дрожащей девушке снять дубленку, усадила ее на стул, с которого смахнула на пол грязное белье, и начала варить кофе.

— Кого ищете-то?

— Бабушкину квартиру, — дрожа, ответила Эмёке.