Постигающий тайну

– Не бойся, я его отговорил! Но это – пример истинной веры! Во гневе – сила наша! И таких, как этот мужичок – все больше!

– Это, наверное, правда… – согласился Геннадий. – Я вот тут недавно питерский чат читал, где передача Исакия РПЦ обсуждается – так там очень наглядно. Легко сортировать сообщения! Как только видишь хамство, злобу, угрозы – сразу ясно, из какого лагеря товарищ пишет!

– И это отлично, Гена! Отлично! Народ пробуждается! Что толку в вере, которая оставляет людей равнодушными? Разве это верующие? Вера без дел мертва! А если они злятся и ненавидят – значит уже неравнодушны! Сегодня это очень важно! Россия – в кольце врагов! Они окружили нас! У нас совсем не осталось друзей в мире, и даже казалось бы дружественные страны легко предают нас! Это потому что все они сволочи! Западное влияние вползает в русский мир! Теперь только гнев и нетерпимость спасут нас! Их надо развивать и практиковать в себе!

– Практиковать?

– Да! Вот я смотрю телевизор – и прихожу в ярость! Праведный гнев поднимается во мне! – отец Димитрий попытался изобразить на лице ярость и у него как будто получилось.

– Вижу голубых – и прихожу в ярость! – продолжил он, накаляясь и говоря все громче. – Вижу прелюбодеев – и прихожу в ярость! Ненависть вскипает во мне! Я ненавижу рекламу! Я ненавижу моду! Я ненавижу МакДоналдс! Я ненавижу голливуд! Я ненавижу буржуев! Я ненавижу США! Я ненавижу мир потребления! Я ненавижу этот мир! Я ненавижу этот мир-р-р-ррр! Ненавижу!!!

Геннадий слегка испугался, ибо увидел, что изображаемая ярость вполне стала переходить в настоящую. Лицо отца Димитрия покраснело, борода встопорщилась, а и без того выпученные глаза еще больше вылезли из орбит. Он заорал на всю комнату, одновременно стуча кулаком по столу:

– Я… Я – пррр… Я – прр-р-р-равославный!!! Я – прр-р-р-рав!!! Я…

«Пррр… Пррр…» – послышались звуки, исходившие явно не из уст отца Димитрия. Геннадий догадался, что не выдержав вдохновенного натиска, к дискуссии присоединилась задница его собеседника. Но тот смутился лишь на полсекунды и еще громче гаркнул:

– Я прр-р-р-еданный сын церкви нашей!!! Я нетерр-р-р-рпим к врагам!!! Я… Я… Р-р-р-р-р-рррр! Рррр-р-р-р-р-р-!!! Ррррр-р-р-рр!!!

Геннадий, на всякий случай сгруппировавшись, с изумлением смотрел, как отец Димитрий, раскрасневшись харею, вскочил размахивая кулаками и не имея что сказать более, стал рычать, как собака, щерясь на невидимого врага, и рычал, пока не кончилось дыхание. Тогда, воспользовавшись мимолетной паузой, Геннадий попытался вернуть своего визави в интеллектуальное русло, сказав:

– Искренность Вашего порыва вызывает уважение!

Эта фраза остановила о. Димитрия и он замолчал, тяжело дыша. Геннадий также молчал, ожидая реакции.

– Хорошо, что ты меня понимаешь! – наконец сказал отец Димитрий, уже спокойным тоном. – Искренность – основа нашей веры и нашего образа жизни!

– А любовь?

– Вот тут ты опять мимо! Не впадай в ересь человеколюбия! Любовь – ложная ценность, чуждая русской культуре! Любовь придумана западом! Она есть средоточие бесовских и гибельных страстей! В русском языке-то и слова такого не было отродясь! Нет, любви нам не надо! Только искренность и беспощадность ко врагам позволят спастись нам, сохранить собственную идентичность, отбросить чуждые нашему народу ценности!

Геннадию вспомнилось, что с подобным подходом он уже встречался, в частности, в реакции некоторых читателей на отдельные свои статьи. Когда, пусть и вскольз, он затрагивал какие-то религиозные темы, например хамства в православных храмах, с которым ему доводилось сталкиваться, он всегда получал множество злобных, пропитанных ненавистью комментариев от людей, называвших себя православными. Создавалось впечатление, будто цепные собаки в ярости бросаются на него, и еще больше приходят в бешенство, от того, что не могут покусать через интернет. Впрочем, сам Геннадий от обобщений воздерживался и выводов о верующих в целом не делал, успокаивал себя мыслью, что в любом сообществе есть какое-то количество крайне озлобленных людей, но большинство православных стремятся к добру, любви и жизни праведной. Последним соображением он рискнул поделиться с отцом Димитрием.

Отец Дмитрий, который после своей кратковременной вспышки гнева как-то подобрел, словно выбросил из себя негативную энергию, пригладил бороду и покачал головой.

– Нет, Гена! – выдержав паузу усмехнулся он. – Ты заблуждаешься, как типичный интеллигент… Большинство – такие как я, и это хорошо! В этом наша сила! Пока в нас много злости и нетерпимости – мы непобедимы! Пусть не каждый пока еще готов умереть за веру, но драться за веру уже готовы многие! И чем таких больше, тем больше наша сила, тем больше нас будут бояться, тем лучше мы сумеем противостоять западному влиянию, тем проще нам будет сохранять консервативные ценности и избегать диавольского пути прогресса!