Постижение военного искусства

А что иное, как не переход к идеям немецкой линейной тактики, представляет вызывающее так много протестов разделение прежнего общего резерва на маневренный и резерв старшего начальника? Идея выжидания резерва, бездействия его во время боя на фронте отбрасывается. Маневренный резерв — это по существу, та часть боевой линии, перед которой не оказалось непосредственного врага и которая поэтому маневрирует для удара на фланг врага, пока другие дерутся. Маневренный резерв — это прежде всего уступ, это — растягивание линии, это — нанесение главного удара не из глубины боевого порядка, а на новом боевом участке. Если под словом резерв подразумевать прежде всего не нацеленную часть, часть еще свободную от определенной задачи, то маневренный резерв — не резерв; это — ударное маневрирующее крыло, это — накопленные за ним уступы, которые издалека, еще до начала боя, нацелены и получили вполне определенную задачу. Французская доктрина, стоящая на страже перпендикулярной тактики, никогда не допустила бы такой ереси, как маневренный резерв.

Много раз приходилось мне высказываться в пользу линейной тактики: хотелось бы договориться искренно и здесь, и вместо противоестественной связи старого учения об общем резерве с новыми, не вполне наметившимися линейными стремлениями, выражающейся в неудачном “маневренном” резерве, желательно было бы сказать просто: значение общего резерва уменьшилось и свелось к небольшой части для страховки против недоразумений; главный же удар намечается задолго до вступления в бой, и соответственным образом, углублением в этом направлении боевого порядка, постановкой уступов (позади, на линии фронта, впереди ее) организуется ударное крыло. Если часть войск на ударном крыле и будет непосредственно подчинена старшему начальнику, все же, по существу, она не будет представлять общий резерв.

То, что составители не пришли к единодушному решению, усматривается хотя бы из заглавия: “Бой фронта (Период подготовки атаки)”. Два заглавия — две по существу различных идеи. Первое заглавие отвечает развиваемому далее вполне верному понятию, что этот период в каждом боевом участке должен начинаться сразу с максимумом напряжения. Ведь, в сущности, когда “маневренный” резерв развернется, т.е. когда он вступит в соприкосновение с огнем противника, он тотчас же обращается в обыкновенный боевой участок и ведет у себя “бой на фронте” таким же методом, каким дерутся другие войска. Второе заглавие — период подготовки атаки — подразумевает еще какой-то период решения, какое-то производство решительной атаки особыми приемами. Тщетно читатель будет перелистывать брошюру — он не найдет в ней главы о решительной атаке. Мысль второго заглавия — гильотинирована.

Этот вопрос представляет большую важность: как известно, немцы не признают особых “решительных атак”, как, в сущности, не признают общего резерва. Французы, строя весь успех боя на ведении его из глубины, на энергичном выпаде общего резерва, в основу боя кладут понятие о решительной атаке. Мы, с нашим маневренным резервом, который не представляет ни резерв, ни линию, просто пропускаем существо — вторую, решительную половину боя и пишем главу только о первой. Доктрина далеко еще не подошла к сколько-нибудь законченному виду [...]

Что неприятно режет глаз — это попадающееся чуть не на каждой странице слово “отряд”. “Отряд”, “деташемент”, “отрядить”, “деташировать” — это наиболее неприятные выражения. Самый существенный вывод из опыта прошлой войны — это лишение каждого начальника права устраивать отряды; будущий полевой устав следовало бы начать приблизительно так: главнокомандующий все может, но не может разрушать утвержденной Верховным Вождем войск организации. Всем организовывать особые отряды воспрещается.

Это замечание не есть придирка к словам. Увлечение отрядами, тактика отрядов — это не тактика большой войны. Мы нуждаемся в радикальном лечении от этой тактики отрядов — нашей запущенной болезни. Нам нужно выбить особое центробежное понятие о задачах отряда — нужно привить сознание, что каждый батальон, эскадрон, батарея — это только частица всех вооруженных сил, и только с точки зрения всей армии она может смотреть на свою работу. Гранитную массу, а не кучу песку должна готовить тактика из отдельных войсковых частей. Всегда и всюду тактика должна подчеркивать общее дело, общие задачи, а “указания” все время твердят о тактике отряда, о частной — не армейской задаче. Некоторые понятия, истекающие из отрядной тактики — например, обязанности начальника артиллерии отряда, — очень смутны. Что это начальник артиллерии отряда: начальник артиллерии корпуса, дивизии, армии или тот поручик, 4 орудия которого во время экспедиции 1900 года были разделены повзводно между Сахалином и Николаевском и который объявил себя начальником артиллерии материковой и Сахалина? Начальник артиллерии неопределенного отряда — это неизвестная, мифическая личность, это вредный шаблон [...]

***