Потерянное

Враг, не обращая внимания на арбалетчиков, наблюдал за отступающими. Его внимание привлекли животные. Он, опережая людей, быстро добрался до привязанных лошадей. С громким ржанием и стонами скакуны валились на землю поочерёдно. Все не могли поверить своим глазам, что за жестокого и беспощадного монстра они встретили. От беспомощности в данной ситуации уцелевшие, плюнув на всё, побежали в пустыню, спасая свои жизни. Но враг, закончив с лошадьми, принялся за них, он быстро нагонял их и ломал им ноги.

— Что этот ублюдок делает? — Ихари, чуть придя в себя, пытался понять ситуацию. Отовсюду доносились стоны его людей.

— Он ловит нас! — Овисил, придерживая лидера, искал возможные пути отступления, — Обездвиживает, не даёт нам убежать!

— Брось меня Овис, — Ихари упал на землю, — Со мной тебе точно не уйти.

— Ты сам видел скорость этой твари, — Овисил поднял валяющийся в песке меч, — Бежать бесполезно.

— Шанс есть. — Ихари достал нож — А вот биться бесполезно, это точно не человек! — крепкая ладонь лидера сжала руку подчинённого, — Мой последний приказ, Овис! Беги и постарайся выжить! — он вонзил нож себе в грудь, — Я боюсь представить, что он сделает с нами после. Прощай мой друг! — бездыханное тело повалилось на бок.

— Прощай!

Овис, не жалея сил и топя стопы в песке, побежал как можно дальше от оазиса. В течении некоторого времени, длящегося вечность, он преодолевал бархан за барханом. Холодная ночь в данный момент была ему на руку, помогая экономить драгоценную жидкость его тела. После долгого бега, полностью выбившись из сил, беглец кубарем скатился с бархана. Тело от усталости более не хотело слушаться, полностью сопротивляясь воле своего владельца.

Перевернувшись на спину, Овис увидел, как с верху к нему приближается его самый жуткий кошмар этой ночи:

— Тварь! Да что тебе от нас нужно? — кричал он от бессилия, — Что ты такое?

Враг подошёл к отползающему и вертикальным движением ноги нанёс сильный удар в бедро, дробя тому кость.

— Аааа! — со слезами на глазах Овис громко взвыл на всю округу. Пытаясь ухватиться за перелом, его рука ударилась о рукоять меча.

Монстр склонился над ним и схватил его за ногу. Овисил, скрипя зубами от боли, вытащил из ножен меч и остриём направил в голову нелюдя. Лезвие, глубоко порезав кожу, скользнуло вдоль головы, срывая капюшон. И в свете луны взору жертвы открылось лицо с пустыми глазницами.

— Призрак пустыни! — страх парализовал Овиса, а в его памяти всплыли строчки из сказаний кочевников:

  «Когда в пустыню ночь приходит, живые прятаться должны.

  Во мраке ночи призрак бродит, глазницы у него пусты.  Он смерть несёт для всех живых, детей и женщин не пощадит  И, только голод утолив, возможно жизнь тебе оставит.»

17

«Уже с детства я боролся за свою жалкую жизнь. Сначала воровал, потом убивал и даже насиловал женщин. Для тех, кто живет во тьме, мораль — это сказка, что читают родители своим детям перед сном.

Брошенный матерью, которая только и знала, как ублажать мужчину, а то и сразу группу в грязном, вонючем переулке. Пятилетним ребёнком я погрузился в пучину ужаса. До сих пор мне снятся кошмары из моего детства, от которых просыпаюсь в холодном поту.

Однажды на празднике я украл кусок хлеба со стола сына барона, пока тот носился от юбки к юбке. Замеченный стражником, попытался убежать, скрываясь в толпе, но мой побег закончился настоящим ужасом. Поймав меня, богатенький сынок лично избил до полусмерти, а под конец, каблуком своих сапог раздавил мне два пальца правой руки, раздробив кости в кашу. Мне тогда было всего семь лет. Я помню лица всех богатых выродков, которые смеялись и наслаждались представлением, а после выкинули меня в канаву, как какое-нибудь животное. Это был очень жестокий мир.

Меня нашли и спасли «Падальщики» — изгои общества, обозлённые на всех. Для них не существовало никаких законов. Не ограниченные рамками морали они брались за любую грязную работу.

Подобранных детей воспитывали, обучали лгать и убивать. В возрасте девяти лет меня взяли на заказ, дабы я прошёл посвящение. В ту ночь падальщики должны были вырезать деревню, что разгневала своего хозяина.

Когда всех взрослых убили, меня и группу таких же, как и я, совсем ещё сопляков, отвели за деревенский склад, откуда доносился многочисленный плач детей и младенцев. До сих пор помню глаза этих детей, наполненные страхом.

Мне вложили в руку нож и указали на тех, которых я должен был убить, заставив мучиться. Одна девчонка из нашей группы отказывалась это делать. Лидер вывел её и поставил перед нами, а затем перерезал ей горло. Такая мотивация. Как итог, я прошел посвящение и обрёл новую семью, утонув в крови.