Потерять и обрести

Глаза Энн, тотчас же открывшей дверь, смотрели настороженно.

– Милорд, вы?..

– Энн, вы одна?

– Да, милорд.

– А дети?

– Они уже давно спят, милорд. Пожалуйста, зайдите в дом. А то в свете фонаря над дверью вы как на ладони.

Джонатан переступил порог, прикрыл за собой дверь и спросил:

– Вы собираетесь замуж за Питера Роджерса?

– Да, если он сделает мне предложение, – спокойно ответила Энн.

– Но зачем?

– У меня двое детей, милорд, а одинокой женщине справиться со всем очень тяжело. У меня нет денег, нет родных, а родственники моего покойного мужа и пальцем не шевельнут, чтобы помочь мне. Я знаю это наверняка, поскольку, преодолев гордость, просила его родителей помочь хотя бы внукам. Я просто обязана выйти замуж, а в деревне нет никого, кто соответствовал бы моему общественному положению. Так что же мне теперь делать? А мистер Роджерс – честолюбивый человек, для него престижно иметь такую жену, как я. Если он сделает мне предложение, я приму его, поставив два условия: он должен будет выделить средства на учебу моего сына и обеспечить приданым мою дочь.

– Вы собираетесь продать себя этой свинье только потому, что вам нужны деньги?! – изумился Джонатан. – Если дело в деньгах, я заплачу больше! – прорычал он, прижимая Энн к себе и целуя.

Джонатан целовал ее страстно и жадно. Целовал до тех пор, пока Энн не прекратила сопротивляться и, глухо застонав, вдруг сделалась мягкой и податливой. Тогда он подхватил ее на руки и отнес в маленькую спальню. Он любил ее не спеша, позволяя себе и ей наслаждаться каждым движением и каждой лаской, любил осторожно и с нежностью, сила которой, пожалуй, могла сравниться лишь с силой гнева, который он испытывал накануне.

Энн не могла понять, что происходило, и не могла поверить, что это происходит именно с ней. В свое время ей, конечно, было очень хорошо и приятно с Робертом, но ничего подобного тому огню страсти, который охватил ее этой ночью, она никогда еще не испытывала. И сейчас, когда страсть отступила и она спустилась с вершин блаженства, Энн лежала в объятиях любовника и, не скрывая слез, плакала. Плакала, потому что по собственному опыту знала: если тебе было слишком хорошо, то потом обязательно произойдет и что-то очень плохое.

Джонатан не тревожил ее, лишь привлек поближе к себе и крепче обнял. И от этого Энн стало спокойнее, рыдания постепенно стихли, а затем и вовсе прекратились. И тогда Джо вздохнул и, посмотрев ей в глаза, спросил:

– Ты бы вышла за меня замуж, если бы я был свободен?

– Но ты не свободен, – сказала Энн и тоже вздохнула.

– Ты не ответила на мой вопрос, любимая. Ты бы стала моей женой, если бы я был свободен?

– Да, конечно.

– Тогда не принимай предложение мистера Роджерса, Энн. Со временем все образуется. Обещаю тебе. Ты веришь мне?

– Вы предлагаете мне остаться свободной, чтобы вы могли посещать меня? – напрямую спросила вдова.

– О боже, нет! – горячо зашептал Джонатан. – Я обеспечу тебе гораздо более почетное положение.

Энн, разумеется, ничего не поняла, но она была сейчас слишком счастлива, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Энн любила этого мужчину – полюбила с того самого момента, когда увидела его у яблони. И он любил ее – Энн это точно знала, хотя он ни разу не говорил о своих чувствах.

Джонатан уехал перед самым рассветом. Он осторожно проскользнул в заднюю дверь кирпичного дома и с ликованием в сердце поскакал сквозь предрассветный туман, клубившийся над полями Суинфорда. А в девять часов он вошел в спальню Миранды. Она сидела на кровати в чуть приспущенном на плечах халате. Волосы ее были аккуратно заплетены в толстую косу. Это ей очень шло, и Джонатан, целуя протянутую ею руку, в очередной раз подумал: «Как же удивительно хороша жена моего младшего брата».

– Доброе утро, милорд. Для человека, который всю ночь провел вне дома, вы выглядите совсем неплохо.

– А вы, миледи, совсем неплохо осведомлены для столь раннего часа, – с улыбкой ответил Джо.

– Ах, милорд, в этом нет моей заслуги! Конюх видел, когда ты вернулся и рассказал об этом девушке, работающей на скотном дворе. А та, когда принесла на кухню свежие яйца, поделилась новостью с помощницей кухарки, которая, естественно, сообщила ее своей начальнице. К кухарке вскоре пришла за моим завтраком Перки, которая… В общем, понятно, да? Кстати, Перки ужасно возмущена тем, что ты пренебрегаешь мной. «Вот таковы все мужчины, миледи!.. Стоит им только получить то, чего они от нас добиваются…» – Миранда очень искусно имитировала и голос, и интонации Перки.

Джонатан от души рассмеялся.

– Что ж, мне остается лишь удовлетвориться тем, что я оправдал мнение Перки о мужчинах.

– У тебя какие-то проблемы? – спросила Миранда. – Я по твоим глазам вижу. Могу я чем-нибудь помочь?