Потерять и обрести

Вдвоем им удалось снять с Миранды платье и прочую одежду довольно быстро. Потом Перкинс побежала за ночной рубашкой хозяйки, а Джонатан остался сидеть у кровати, не в силах оторвать взгляд от лежавшей перед ним в бессознательном состоянии обнаженной женщины. Так уж вышло, что полностью нагую женщину он видел сейчас в первый раз в своей жизни. Чарити всегда настаивала на том, чтобы любовью они занимались только в полной темноте, а в гардеробную, когда она переодевалась, вход ему был категорически запрещен.

И вот теперь Джонатан ласкал прекрасное тело Миранды… но только взглядом. Наконец, не выдержав, он провел по теплой шелковистой коже кончиками пальцев – и вздрогнул от этого своего прикосновения. Сколько ночей Джонатан уже спит с ней в одной постели! Сколько еще будет спать! И ожидается, что он будет равнодушен? Думают, что он святой?

Внезапно осознав, что его ладонь медленно скользит по бедру Миранды, Джонатан отдернул руку, будто обжегся. Черт побери, он не должен позволять себе ничего подобного! Но боже, как хороши ее маленькие груди! И как же ему хотелось уткнуться в них лицом… и забыть обо всем на свете.

Тут вернулась Перкинс, и он помог ей надеть на Миранду ночную рубашку из тончайшего шелка. Затем Перки поудобнее устроила голову хозяйки на подушке, а Джонатан старательно укутал «жену» одеялом. Когда горничная ушла, он несколько минут стоял у кровати, глядя на лежавшую в ней женщину, потом резко развернулся и стремительно вышел из спальни.

Спустившись в зал, Джонатан постарался затеряться в нем и успокоиться. Но там, среди феерического веселья все дышало искушениями и соблазнами, которым он, будучи в представлении всех присутствующих Джаредом, не имел права поддаться. Бальный зал был заполнен хорошенькими женщинами в платьях с весьма смелыми декольте, которые то и дело вольно или невольно оказывались непосредственно перед его глазами. Ноздри приятно щекотали возбуждающие ароматы духов, напоминающие то о свежести лаванды и экзотической розы, то о пряном запахе левкоев, то о нежности туберозы. К ним примешивались едва уловимые ускользающие запахи лесного мха, папоротника и мускуса. Стиснув зубы, Джонатан уворачивался от прикосновений обнаженных женских рук и отводил взгляд от мило взъерошенных локонов, сияющих глаз, кокетливо опущенных ресниц и томных улыбок.

Где-то через час этих мучений Джонатан вдруг заметил какое-то движение у пальмы, стоявшей в кадке возле самого выхода. Оказалось, то были страстно обнимавшиеся Аманда и Адриан. А в момент, когда Джонатан направился к ним, рука Адриана скользнула по спине жены, остановившись на ее ягодицах, и он еще крепче прижал к себе Аманду. Джонатан поспешно отвел глаза и пошел наверх.

В спальне, однако, найти убежище от соблазнов было еще тяжелее. Сбросившая одеяло Миранда лежала в самом центре кровати. Подол ее ночной рубашки задрался до пояса, и первое, что увидел Джонатан, были ее аппетитные ягодицы. Он поспешил уйти в гардеробную, где разделся и прилег на диванчик, надеясь хоть немного вздремнуть. Дождь все сильнее барабанил по оконному стеклу и черепичной крыше, а где-то вдали звучали раскаты грома. Джонатану вспомнилась старинная присказка, услышанная когда-то от бабушки Данхем: «зимний гром – дьявольский гром». Он хмыкнул, и в этот момент сверкнула молния, а от раздавшегося тут же удара грома, казалось, содрогнулся весь дом.

– Джаред!.. – послышался отчаянный крик. – Джаред, Джаред!.. – звала Миранда.

Джонатан поднялся с диванчика, тихо вошел в спальню и замер, пораженный видом Миранды. Вытянув перед собой руки, она сидела на кровати с закрытыми глазами, однако по ее бледным щекам непрерывно катились слезы. Новый раскат грома заставил ее вздрогнуть, и она снова закричала:

– Джаред, где ты?! О, прошу тебя, приди ко мне!

Джонатан присел на кровать и обнял ее.

– Я здесь, дикая кошечка, я здесь, – прошептал он. – Не плачь, моя милая, твой Джаред с тобой.

Не переставая всхлипывать, Миранда доверчиво прижалась мокрой щекой к его груди. Джонатан непроизвольно притронулся к ее чудесным волосам, струившимся серебристым дождем, и начал их поглаживать. Желание овладеть ею нарастало, приобретая характер болезненной потребности.

– Люби меня, Джаред, – тихо, но настойчиво попросила Миранда. – Как много времени прошло с тех пор, как ты любил меня в последний раз, мой дорогой!

Она нежно коснулась его груди, и Джонатан невольно вздрогнул.

– О, Миранда!.. – воскликнул он, и в тот же миг новая вспышка молнии осветила комнату жутким голубоватым светом. Однако Джонатан успел заметить, что глаза Миранды по-прежнему были закрыты.

Оглушительный раскат грома раздался где-то совсем рядом, и Миранда в испуге прижалась к нему еще крепче.

– О, Джаред, – закричала она, – я обещаю стать такой женой, какую ты хочешь! Только больше не покидай меня! Пожалуйста, Джаред, любимый мой, пожалуйста!..