Потерять и обрести

Красота Аманды возбудила его воображение настолько, что он решился сделать ей предложение, невзирая на ее сомнительную национальную принадлежность. Отказ – да еще в пользу всего лишь баронета! – произвел на герцога Уитли обескураживающее впечатление. Однако он принял удар судьбы с присущими ему достоинством и тактом. К счастью, никто из лондонцев, кроме членов его семьи, не узнал о предложении и о неожиданной реакции молоденькой янки. Члены же ее семьи оказались людьми весьма благоразумными, и поэтому никто не узнал об этом необычном конфузе. Все это позволило герцогу принять сейчас приглашение Суинфордов. Ему давно уже хотелось побывать в Суинфорд-Холле, чтобы взглянуть на сестру-двойняшку леди Суинфорд, о которой много слышал в Лондоне. Сам он ее не помнил, но его младший брат Кит, который был с ней знаком, отзывался о леди Данхем исключительно в восторженных тонах. «Редкой красоты женщина! – восклицал он. – И, что еще более удивительно, на редкость умна!»

В том, что брат его не обманывал, Дариус Эдмунд убедился, уже стоя в очереди гостей, приветствовавших хозяев Суинфорд-Холла. Все время, пока продолжалась эта официальная процедура, герцог не сводил глаз с Миранды и думал только о том, почему не замечал раньше эту очаровательную женщину. Он был так восхищен, что даже не стал этого скрывать, когда настала его очередь приподнять руку Миранды и прикоснуться к ней губами.

– Леди Данхем, – пробормотал он, – поверьте, я поражен вашей красотой. Вы обязательно должны обещать мне танец. И надеюсь, вы станете моей дамой во время ужина.

– Вы оказываете мне честь, ваша светлость, – ответила Миранда довольно холодно. – Что ж, танец, безусловно, за мной. Третий вальс у меня свободен. Но что касается ужина… Ничего обещать не могу.

– Понимаю, что должен быть удовлетворен и этим, миледи. Но предупреждаю: я приложу все усилия, чтобы уговорить вас стать моей дамой во время ужина, – ответил герцог.

– Что ж, постараюсь быть начеку, – улыбнулась Миранда.

Дариус Эдмунд отошел в угол зала, откуда продолжил наблюдение за леди Данхем. Впечатление чего-то воздушного и неземного усиливало платье Миранды, сшитое из двух слоев шелка: темно-лилового нижнего и верхнего тоже лилового, но более светлого. Плечевое соединение и кромки рукавов-буфф были в классическом греческом стиле прошиты золотым зигзагом. А глубокое, в соответствии с модой, декольте позволяло герцогу Уитли составить довольно точное представление о безукоризненных пропорциях груди леди Данхем. Природную красоту этой женщины подчеркивали прекрасно подобранные драгоценности. Шею украшало ожерелье из аметистов, окруженных крупными жемчужинами; причем все аметисты были правильной овальной формы, за исключением центрального, самого крупного и напоминавшего звезду. В таком же стиле были выполнены серьги, браслет и кольцо, которое украшал аметист также в форме звезды. Но самые великолепные камни украшали голову Миранды: два необычайно крупных аметиста сияли точно две пурпурные звезды в свете ее чудесных серебристых волос.

«Ах, эти волосы!..» – мысленно воскликнул герцог. Отливающие серебром, они были разделены прямым пробором и уложены сзади в шиньон, часть которого спускалась на грациозную шею. И было непонятно, каким образом удалось достичь в ее прическе сочетания абсолютной воздушности и безукоризненно правильной укладки. Прическа Миранды окончательно поразила сердце герцога, тем более что ему не нравилась последняя мода, диктовавшая довольно короткие стрижки (этой моде и следовали почти все молодые леди, присутствовавшие в зале).

– Дариус, мой милый мальчик! – раздался женский голос, отвлекший его от созерцания красавицы.

Герцог с неохотой повернулся и увидел леди Грэнтхэм, лучезарно улыбавшуюся подругу своей матери, полноватую пожилую женщину в тюрбане. Он приветливо ей улыбнулся и, галантно поклонившись, поднес к губам ее руку, после чего пробормотал необходимые приветствия.

– Как хорошо, что я застала тебя в одиночестве, мой мальчик, – тихонько хихикая, затараторила леди Грэнтхэм. – Пойдем-ка, малыш, я познакомлю тебя со своей племянницей, приехавшей погостить у меня перед своим первым сезоном в Лондоне.

«О боже, еще один цыпленок, только что оторвавшийся от школьной скамьи», – с раздражением подумал Дариус. Делать, однако, было нечего, и следующие полчаса герцогу пришлось провести в обществе леди Грэнтхэм и ее едва оперившейся племянницы. Но не успели прозвучать первые аккорды третьего вальса, как он бросился к Миранде, а затем закружил ее по паркету.

– Побойтесь Бога, ваша светлость! – воскликнула она со смехом. – Вы что, решили сегодня пренебречь правилами хорошего тона?

– Мне не обязательно соблюдать правила. Ведь я – Уитли, представитель одного из самых старых аристократических родов Англии! А вы, мадам, видит Бог, просто восхитительны! И почему я не сделал вам предложение в прошлом году?

– Возможно, потому, что вы меня просто не заметили, – весело ответила Миранда.

– Должно быть, я ослеп на какое-то время, – сказал герцог, качая головой.