Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

– За время, проведенное в «Пендл Хилл» я понял, что кооперация между ведьмами – важнейший ресурс, что позволит нам решить проблемы, стоящие перед человечеством, особенно кризис распределения того конечного объема магии, что есть в мире, – Томас сделал паузу, изобразил, как поправляет монокль. – Деградация чародейства в Соединенном Королевстве не может быть более выносима, но только с помощью энергичных переговоров Международная Палата Волшебных Наук может надеяться сбалансировать нужды столь...

Сигрид застонала:

– Остановись, пожалуйста! Заполнять это заявление – все равно, что нежданно встретиться с налоговым инспектором, что живет у тебя в голове, а ты об этом не знаешь. Ужасно!

– Я не понимаю, почему ты беспокоишься, – Томас пожал плечами. – Какую бы работу тебе не предложили, она все равно окажется много ниже твоих возможностей, – скомкав лист, он швырнул его в Сигрид.

Она со вздохом поймала шар из бумаги.

– А разве у нас есть выбор? – вопрос прозвучал устало. – Мы не можем позволить, чтобы хоть кто-то узнал, на что именно способен любой из нас. Мы должны быть как остальные – выбрать тихое место, жить обычной жизнью.

Томас с сожалением покачал головой, пожевал свою обычную жвачку из листьев кхата:

– Офисный планктон, что пашет на дядю, пока не умрет или не выйдет на пенсию? Я бы не назвал это жизнью.

– Мелочи повседневности. Свидания, встречи с друзьями. Легкие споры с ними, – проговорила Сигрид, разворачивая скомканное заявление.

Говоря «друзья», она имела в виду одного конкретного человека, хотя и не осмелилась произнести имя – Аннабель Бейтс. Аннабель и Томас никогда не ладили. Мягко говоря. Но если Сигрид планировала будущее, наполненное таким же количеством пустяков, как и магии, то мысль о встречах с Бейтс в пабе каждый вечер выглядела лучом надежды.

Она похлопала по почти чистым страницам:

– Что-то было сказано насчет маленьких желаний.

– Я видел, на что ты способна, – сказал Томас негромко. – На что способны мы оба. Мне не кажется, что мы имеем право на жизнь, заполненную лишь «маленькими желаниями». Мы должны совершить что-то... нечто значительное, что изменит весь наш мир.

– Ты говоришь как мой отец.

Томас пожал плечами:

– Твой отец был великим человеком.

Сигрид отвела взгляд:

– Не для меня.

Аннабель появилась в дверном проеме и только после этого осторожно постучала по косяку.

– Извини, если я не вовремя, – проворковала она; губы розовые и напоминают два лепестка, волосы – сверкающий водопад золотисто-каштанового.

Сигрид невольно выпрямилась и улыбнулась как можно лучезарнее:

– Нет, ты вполне вовремя.

– Не найдешь минутку, чтобы глянуть на мое резюме?

Сигрид хлопнула себя по лбу:

– Ой, я забыла, Бел. Извини.

Аннабель посмотрела на сумку Томаса, что стояла около кровати, часть книг вывалилась на пол.

– Слишком занята в библиотеке? – спросила она.

– Что-то вроде этого, – отозвалась Сигрид, стреляя взглядом в Томаса.

– Ну, послушай, документы на свободное место в офисе канцлера Дюамеля надо подать до следующей пятницы. Я не хочу быть занозой в заднице, но это вакансия в его офисе, я имею в виду, в его собственном офисе, и...

Когда Аннабель заворковала насчет того, какая удача – собственноручно разбирать заметки канцлера, огоньки затанцевали на краю зрения Сигрид, аморфные сверкающие фигуры закружились вокруг лица Бейтс. В один миг они распались на множество крохотных звезд, а те сложились в незнакомые созвездия.

Магия Томаса иногда действовала таким образом, особенно когда он хотел показать Сигрид нечто красивое, или когда не мог справиться с заклинанием.

Огоньки сформировали гало вокруг Аннабель, а затем повисли кольцом на ее шее.

Воздействие на облик или разум другой ведьмы было позволено только студентам, получившим диплом чародея, это колдовство не поощрялось, не одобрялось почти никем на уровне университета. Но Томас показывал Сигрид особую магию с первого курса.

Сигрид никогда не говорила об этом Аннабель или еще кому-либо; она и Томас старались изо всех сил, чтобы укрыть пределы собственных сил, и иногда Сигрид беспокоилась, что ее приятель скрывает их уж слишком хорошо. Томас был почти невидим для однокурсников и не водил настоящей дружбы ни с кем, кроме нее самой.

Иногда Сигрид хотела, чтобы они могли показать всю красоту магии Томаса целому свету. Но в конечном итоге поступала так, как нужно: держала при себе все, что знала об особенностях Томаса.

Он потер глаза, зевнул, и звездочки вокруг Аннабель растворились.

– Сиг? Эй? – та подняла бровь.

Сигрид моргнула, изгоняя посторонние мысли:

– Извини.

Аннабель улыбнулась, встрянула головой.

– Ты таращилась в никуда целых десять секунд. Рекорд, – она кивнула на груду бумаг позади Сигрид. – Ты как, уже заполнила все документы?

– Ну, ты знаешь... – Сигрид взяла лист, половина которого выглядела помятой. – Все получилось.

– Прекрасно, – сказала Аннабель сухо. – Я вспомню этот момент, когда тебя возьмут на то место, которого ты хочешь, как обычно, – она шагнула обратно через порог. – Дай мне знать, когда это случится.