Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

Он уничтожил пространство между нами, наши губы тронули друг друга: легчайшее соприкосновение, его верхняя чуть пощекотала мою нижнюю. И это все. Только я не могла дышать. Двигаться. Думать.

И те десять секунд, десять минут или сколько бы там времени ни прошло, я ощущала то реальное, что находится за всеми границами, снаружи. Свободное падение. Джим и я, вместе на один великолепный момент.

Его руки, куда более теплые, запутались в моих волосах.

Мои руки, немного похолодевшие, обхватили его лицо.

Глубоко. Долго. Страстно. Джим целовал меня так, словно мы умирали.

Поскольку время вышло, и поцелуй обернулся прощанием.

* * *

Эта история заканчивается поцелуем.

Ну да, конечно, когда я смотрела, как Джим уходит прочь, и ночь глотает его, я молилась, чтобы увидеть сто еще. О том, что наше время вышло сейчас, но не навсегда.

Хотя я знала. Люди не целуются так, если это в самом деле не последний раз...

На следующий день, в субботу, я пришла в библиотеку, поскольку не знала другого способа отыскать Джима. Ни телефонного номера, ни и-мейла. И хотя я не думала, что он самом деле там окажется, я все равно решила проверить.

Ты вероятно не помнишь, но это был роскошный зимний день, такой яркий, что солнечные лучи пробивались даже через пыльные окна, и ласточки метались снаружи, оставляя движущиеся тени на паркете.

На моем кресле лежал потрепанный красный томик с золотыми буквами на обложке, «Сказки» братьев Гримм, и смех запузырился в моей груди при виде этой книги. И стих, когда мой взгляд упал на доску, туда, где две фигуры сияли в солнечных лучах.

Белая королева и черный король, оба на боку.

Мат.

Я не заплакала.

Я думала, что не сдержусь, но когда я села за стол, глядя на эти фигуры, слезы даже не пощекотали мои глаза, ни единый всхлип не родился в легких. Вместо этого теплая волна пробежала по моему телу, от пальцев ног и дальше, выше, быстрее, до тех пор, пока я не застыла, улыбаясь и прижимая руки к груди.

Я улыбалась так широко, что у меня заболели щеки. Ребра и горло тоже.

В конце концов я подняла с кресла книгу сказок: не было послания или еще чего-то подобного внутри, но я и не ждала, поскольку красный томик и фигуры на доске сами по себе сообщали все, что нужно.

Затем я неторопливо двинулась прочь от стола, от солнечного сияния, ласточек и работающих снаружи садовников. От того крохотного мира, что укрывал нас двоих. Шагая по библиотеке – с очень Мятежным наклоном головы, как я говорила сама себе, – я думала, что все сложится хорошо.

Я верила, как последняя идиотка, что в один прекрасный день мы будем вместе. Что я влюблена в него, и что он, несмотря на все странности, отвечает мне взаимностью...

Но я, Джин, была не более чем мадам Бовари, верящая в сказки, которым никогда не стать реальностью. И именно это разделяло нас с самого начала, хотя я не видела проблемы, пока не оказалось слишком поздно. И это то, что будет разделять нас всегда. То, во что мы верим.

Или нет, даже скорее тот факт, что я, Ширли Холмс, верю вообще во что-то...

А он, Джим Мориарти, нет.

* * *

И мы сейчас там, где мы есть, и ничего не сложилось хорошо.

Я должна принести извинения за то, что произошло с твоей семьей, за то, что Джим сделал с ними и со многими другими людьми, когда предал огласке те файлы.

«Чешский скандал» – как они назвали это в новостях, и твоя мама в телевизоре с титром: личный ящик электронной почты сенатора Риты Ватсон взломан; доказательства взяточничества в Сенате.

Я думаю, что помогла ему, Джин – думаю, я помогла ему получить доступ к тем материалам, что в конце концов поставили твою маму лицом к лицу с остракизмом. Только я клянусь, что я ничего подобного не имела в виду, клянусь, я не знала, что делаю. Единственное, о чем я могу гадать... что Джим через твою почту как-то пробрался на сервер твоей матери, и в его распоряжении оказались все ее файлы.

Я также знаю, что «Чешский скандал» привел к тому, что все сошли с ума и ринулись обвинять во всем твою маму. Но пока медиа и массы так сосредоточены на том, как пешки сокрушают королей, они забывают, что не все короли плохи.

Джим определенно забыл об этом, если вообще когда-то знал.

И именно поэтому я должна остановить его раньше, чем он выпустит на волю нового информационного демона. До того, как пострадают невинные.

Да я знаю. Предполагалось, что мы через месяц начнем первый семестр в Гарварде вместе, но я не могу там показаться. Неужели ты не видишь? Пока твоя семья страдает. Пока Джим Мориарти гуляет на свободе, где-то там, снаружи.

Но я найду его, Джин. Я беру уроки информационной безопасности, и то, чему я научусь, я использую для того, чтобы все исправить. Стезя юриста никогда не была моей – по меньшей мере, в этом Джим не ошибся, – но помогать людям и делать так, чтобы правосудие торжествовало... это для меня. Начинаю сейчас и на собственных условиях.

Иногда единственный способ починить сломанную стену – залатать ее изнутри.

Я вовсе не призрак, заключенный в чистилище, и не девушка, ожидающая, пока мужчина определит ее судьбу.

Белый ферзь на Е6. Я иду за тобой, Джим Мориарти.

Мат.

Твой лучший друг