Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок

Лориндел отпрянул, быстрый, как игривый спинорог, и, отвернувшись, сплюнул, после чего недовольно заявил:

– Долго пришлось возиться.

Я развернулась.

Трое верных дружков принца окружали нас: близнецы Меррил и Мердох, энергично работавшие плавниками, и красивая, среброхвостая Бельдина, по всем слухам – будущая невеста Лориндела. Она держала мой мешок и рылась в нем, в то время как остальные наблюдали, злобно ухмыляясь.

Мою голову еще заполнял дурман, вызванный прикосновением принца, и потребовалось некоторое время, пока я сообразила, что на самом деле происходит. Все это был не более чем трюк, диверсия, затеянная ради того, чтобы заполучить мою поклажу!

Помертвение расползлось по моему телу.

– Моллюски, точно как она сказала, – Бельдина вытащила кусок дерева из мешка. – Ну еще рыбьи кости, пустые раковины и... – она отпрянула со вздохом.

Я знала, что именно вызвало такую реакцию, еще до того, как Бельдина вытащила щупальце осьминога, держа его между пальчиками так, словно эта штуковина могла укусить.

Бросив щупальце на палубу, она повернула ко мне рассерженное личико:

– Нет, ты не просто так тут «смотришь»... Ты – ведьма!

Я съежилась.

«Ведьма» – не то оскорбление, которое используют просто так.

Старики рассказывают байки о морских колдуньях, умерших давным-давно, о жутких, коварных созданиях, пожиравших спинной мозг рыб и использовавших магию исключительно для того, чтобы испортить жизнь тем из морского народа, кто помимо воли чем-то им помешал.

– Нерит, – сказал Лориндел, и голос его, ранее столь нежный, теперь звучал жестко и грубо. – Скажи мне, что осьминог не был жив, когда ты забрала у него щупальце.

Я глянула на него, и челюсть моя отвисла.

Принц выглядел разгневанным, но еще он явно стыдился... за меня?

Я попыталась отпрянуть, но близнецы загородили мне путь, дав понять, что убежать мне не дадут.

Правда заключалась в том, что осьминог был жив, когда я поднесла к нему нож, другой рукой удерживая животное на месте, и когда отпиливала одну из его конечностей. Но у меня не оставалось выбора, в книге заклинаний было четко сказано, что нужно щупальце живого спрута.

Моя нижняя губа начала дрожать, я перевела взгляд с принца на Бельдину, затем на Меррил и Мердоха: все они таращились на меня с отвращением, к которому я почти – почти! – привыкла.

Меррил пробормотала проклятие, ее обычно бледное лицо приобрело странный оттенок, когда она поглядела на щупальце:

– Все точно так же, как с морскими коньками.

Ну точно, как она могла не вспомнить о том случае, мерзкая девка?

Они должны были давно забыть об этом, но почему-то отказывались забывать: одна из моих ранних попыток использовать магию из старых книг, когда мне понадобился защитный круг из нанизанных на струну морских коньков...

Я тогда поймала пять десятков этих рыб, очень аккуратно проколола иглой их закрученные в спираль хвосты, а затем протянула струну – через одного за другим. Каждый из коньков получил лишь крошечную рану, неспособную серьезно навредить.

Ну а заклинание, удайся оно, дало бы мне власть над косяками рыб.

Неделями я мечтала о персональной свите из рыб-бабочек, что будет сопровождать меня повсюду.

И сейчас были дни, когда я возвращалась к этой мечте.

И все бы получилось, не наткнись Бельдина на меня в кругу из морских коньков. Заорала она тогда как бешеная, словно напоролась на труп и убийцу над ним, ну а Лориндел и близнецы обнаружились поблизости, и принц заставил меня отпустить всех, кого я так долго ловила.

И взгляды, которыми они награждали меня... Взгляд, которым он наградил меня...

В тот момент я и поняла, что отличаюсь от них ото всех неким образом, и усмешка Лориндела сделала очевидным, что мое отличие вовсе не вызывает у других приязни. Фактически, мой интерес к давно забытой магии еле-еле согласились терпеть.

Я изобразила безразличие, и с течением времени это безразличие превратилось в настоящую стену. Многие годы я жалела тех, кто находится рядом, не в силах постичь возможности чародейства, кто проживает банальную жизнь и умирает, так и не узнав, что это такое – расплести кусочек мира и скрутить освободившиеся пряди и нечто новое.

Я насмехалась над мелкими заботами остальных, осуждала их глупые слухи и полагала, что нахожусь выше всего этого.

Но я была дурой.

Все время, которое я прожила в обнимку со снисхождением, я так и не смогла обнаружить недостатков в принце Лоринделе. Прошли годы, я оказалась еще более одинока, чем ранее, и меня угораздило отчаянно, без памяти влюбиться.

– Ты больная, – сказал Мердох, наклоняясь ко мне.

Я отстранилась, но деваться мне было некуда.

– Тебя надо вышвырнуть прочь вместе с тем мусором, что ты собрала, прежде чем твоя грязная кровь отравит других.

– Н-нет... – выдавила я, заикаясь. – Я ничего не сделала... Это щупальце не... Оно... Я просто нашла его...