Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

Прежде чем нам последовать за Хопкинсом с его драматической миссией в Москву, а за Дэвисом в Лондон, необходимо в панораме событий мая рассмотреть самое важное из них, которое обсуждало все американское общество, — конференцию в Сан-Франциско. Конференция была созвана для создания постоянной международной организации, получившей название ООН, которая была призвана поддерживать мир совместными усилиями стран-участниц. Большинство американских государственных деятелей вместе с американским народом были едины во мнении, что это событие имеет гораздо большее значение, чем дискуссии о послевоенных границах в Европе и о судьбе малых европейских государств. История делалась здесь, рождалась новая форма международной ассоциации, основанная на принципах справедливости и гуманизма, которой было предначертано стать хранительницей мира.

Вклад Советского Союза в создание международной организации был значительным. В напряженные недели после капитуляции Германии американское правительство старалось воздерживаться от действий или принятия заявлений, которые могли бы помешать участию Советского Союза в этой конференции. Группа опытных советских дипломатов во главе с Молотовым принимала активное участие во всех обсуждениях и дискуссиях на протяжении всей конференции. Однако отстаивание русскими только собственных взглядов и требований вызвало острую и взволнованную критику американской делегации. Они видели, что русские навязывают свой проект при рождении новой политической организации. Надежда на то, что Хопкинс, встретившись со Сталиным, сможет изменить мнение советского вождя, была еще одной причиной его московской миссии.

Глава 14

Сотрудничество и разногласия на конференции в Сан-Франциско

Основополагающей целью тех, кто проводил американскую внешнюю политику, было создание международной организации, все государства-участники которой были бы призваны совместными усилиями защищать мир на планете. Мы не смогли обеспечить мирного будущего после Первой мировой войны; теперь нам был предоставлен новый шанс, возможно последний, дающий надежду на исправление исторической ошибки. Если все нации объединятся в одну организацию, то каждая получит надежную защиту и обеспечит себе безопасность. Вопросы границ и союзов будут решаться без риска втянуть мир в новую войну. Иными словами, некоторые восторженно настроенные американцы были склонны рассматривать новую международную организацию, как заметил историк У. Х. Макнил, в качестве своего рода «талисмана, который станет действенным средством для улаживания любых споров между нациями». Большинство людей в Великобритании и в странах Содружества, а также многие работники Форин Офис были охвачены тем же чувством надежды. Однако Черчилль выразил сомнение в том, что новая организация сможет покончить с напряженностью во взаимоотношениях с Советским Союзом ни в настоящем, ни в будущем. В ноте от 3 апреля, отправленной им государственному секретарю по делам доминиона, он писал: «Если ответы [речь идет об ответах Сталина на предложения Запада о реорганизации польского Временного правительства] откровенно враждебны, то я думаю, что Россия, по всей видимости, не поедет на конференцию в Сан-Франциско. Она предпочтет и дальше сражаться на стороне поляков Люблина. Тогда возникает вопрос, стоит ли вообще проводить конференцию в Сан-Франциско. Мы еще не пришли к единому ответу. Но Энтони Иден и я, мы оба сознаем, что это будет большой удар по нашему делу и престижу, а также делу свободной Польши, если нежелание России не позволит созвать мировую конференцию. Русские тогда почувствуют, что им достаточно просто воздержаться, и одно это парализует все мировые усилия. Хотя я никогда не стремился к проведению этой конференции, в данном случае я очень желаю, чтобы она состоялась».

В действительности Сталин и его советники были не то чтобы против предложения создать международную организацию. Хотя по-прежнему негодовали и были против, как они считали, злонамеренных действий Лиги Наций, не сумевшей защитить Россию от фашистского нападения. Им больше импонировала идея Рузвельта о тесном союзе между тремя великими державами антифашистской коалиции, на который была бы возложена обязанность поддержания мира во всем мире, чем предложение о создании большой и рыхлой организации. И все-таки они были готовы стать ее членами, однако при том условии, что она не будет настроена против Советского Союза.

Вместе с тем, даже в случае ее создания, они намеревались и впредь опираться, прежде всего, на русскую военную мощь, проводить политику расширения границ России и осуществлять контроль над соседними странами. Более того, советское руководство не собиралось идти на риск и принимать те решения международной организации, которые ему откровенно не нравились. Оно постоянно было начеку и готово было отказаться от любой резолюции, которая оставляла бы Советский Союз в меньшинстве.