Поцеловать небеса. Книга 1

А вскоре, мне стало совершенно нечем платить за квартиру. И я отчаянно пыталась найти дополнительный заработок.

Случай подвернулся внезапно. Рядом с квартирой, которую я снимала, открылась небольшая фирмочка по прямой продаже редких и канцелярских товаров. Например: оригинальные зажигалки, ароматные шарики для сливных бачков, стикеры, ручки с невидимыми чернилами и тому подобное. От работников требовалось следующее: набрать полную сумку этой невидали и как можно больше продать за один рабочий день. Это был мой первый опыт в российской торговле. Набив этой невидалью небольшую походную сумку, два первых дня я нерешительно мялась перед дверями организаций, боялась войти внутрь и открыть рот. Но голод победил. На третий день я осмелела и вошла в один офис, затем во второй. Меня несло, как Остапа, который не ел два дня. К удивлению, сумка моя значительно поубавила в весе, а заработок сразу приравнялся к пятидесяти рублям. Нам платили ровно по десять процентов от вырученной за день суммы. Неплохой способ продержаться на плаву. В конце месяца я подсчитала свой доход, и он в два раза превысил театральную зарплату. Но Лисовский и здесь встал поперек дороги.

– Где ты пропадаешь? Я хочу тебе премьеру отдать. С завтрашнего дня будешь в театре с утра и до вечера. Понятно?

– Я нашла подработку.

– Какую еще подработку? Я для тебя мало делаю? Неблагодарная ты, Петровна. Смотри, отберу проездной. Короче, премьера твоя.

Я не стала спорить только потому, что профессиональное чувство взяло верх. Премьера обещала быть интересной. Бенефис старейшей актрисы театра. Как здесь устоять? А фирмочка помогла мне оплатить квартиру еще за два месяца. Спустя некоторое время я попыталась вернуться к подработке, но организация уже прекратила свое существование.

Глава 46

Театральный сезон плавно подходил к концу. Этим летом собрались увольняться Бэб и Суворов.

Сашенька, красивый мальчик с карими глазами, начинал нравиться мне. Он все чаще приходил ко мне в операторскую, пытливо выспрашивал про устройство пульта, просил научить работать на нем, невзначай касался моего плеча.

Я с удовольствием выкладывала ему все премудрости, смотрела в эти глубокие глаза и начинала в них тонуть. Но потом театр облетела весть, что Сашенька женился, и мои страсти понемногу улеглись. А перед самым закрытием сезона он пришел в театр с фотоаппаратом, сделал множество снимков на память. Мои фотографии я получила в конверте, он оставил их на вахте уже после ухода из театра. На конверте было написано: «Осторожнее» и его домашний номер телефона. Зачем он это сделал? Знал ли он, что будет потом?

Ушел Сашенька. А у меня грянул переезд на другую квартиру. Однажды явился злой волшебник, старичок-хозяин, окинул взглядом свое жилое помещение и сказал:

– Убирайтесь отсюда.

Именно так, как я и предвидела. Мысли материальны…

Он объяснил свое решение тем, что отныне здесь будет жить его внучка. Но я ему не поверила. Просто я перестала исправно платить за квартиру, а это никому не могло понравиться.

Как же найти жилье? Я ничего не смыслила в местном рынке недвижимости. И если машину для переезда я могла вымолить у Лисовского, то с квартирой на этот раз приходилось подсуетиться самой.

Через дорогу стояло несвежее общежитие, в которое я и отправилась на поиски недорогой комнатушки. Комендант ответила мне категорическим отказом, но через паузу сказала, что у нее лично есть комнатушка на другом конце города.

– Хочешь посмотреть? У соседки есть ключи.

– Конечно, хочу!

– Но комната с частичными удобствами, там нет горячей воды и туалета. Зато цена – сто пятьдесят рублей. Устроит?

Сказать, что меня не смутили условия проживания – значит солгать. Но цена подходила идеально. И я бодро отправилась на смотрины.

Этот район был мне совершенно незнаком. Дорога путалась в заборах частного сектора, плутала по долинам и по взгоркам, вилась через исторический центр куда-то на северо-восток. В конце концов я оказалась напротив двухэтажных построек светло-желтого цвета. По описанию хозяйки это были именно те дома, в одном из которых нам предстояло жить.

Весь район искрился лужами, пестрел колеями и колдобинами, пованивал общественными уборными, а внешний вид редких прохожих выдавал с головой их нелицеприятный статус. Здесь жили работники кирпичного завода, бывшие и настоящие. Люди загубленной судьбы, потерявшие веру в будущее и надежду выбраться когда-нибудь отсюда.

Я осторожно пробралась к крайнему дому под номером двадцать. Здесь на первом этаже находилась та комната, о которой и шла речь.

На звонок в дверь ко мне вышла Ольга, женщина лет тридцати пяти, низкая и полная, с неприятным лицом душевнобольной. До настоящего момента она являлась единственной жительницей в общем коридоре, моей будущей соседкой.

– Я от Тамары. У вас есть ключ? Комнату посмотреть.

– Ключ есть, но жить здесь невозможно. Вы вон какая, а здесь условия тяжелые.

Сейчас я понимаю, что она боролась за свободное пространство. Ну, зачем ей соседи-квартиранты? Но тогда я приняла ее слова за искреннюю заботу.