Поцеловать небеса. Книга 1

После того, как осела пыль переезда, я нашла время вспомнить, что у меня нет ни единого источника дохода, нет перспектив и планов на будущее. Это как в лабиринте, когда оказываешься несколько раз в одном и том же труднопроходимом месте. Это как дурак, который учится на собственных ошибках, но повторяет их вновь и вновь…

На тот период времени не было у меня и прописки, поэтому, шанс устроиться на работу равнялся нулю. Я смущенно оглядывала по праву принадлежащее мне имущество, но продать было абсолютно нечего. Одним из первых нас покинул старенький пылесос, который оценили в пятьдесят рублей. Этих денег хватило на бутылку дешевого вина и скромный набор продуктов. Мне оставалось только надеяться и ждать маминого визита. А может, обратиться к самому Вениамину? Но здесь, в этом странном месте, даже Вениамин имел право побрезговать мной.

Тем временем, наш переезд вызвал большой интерес у местного населения. С нами чинно здоровались на улице, норовили попасть внутрь нашей берложки, искренне предлагали всевозможную помощь и консультации. И чем активнее я сторонилась такой ненужной опеки, тем настойчивее стучали в наши хлипкие двери. Странно, но я больше нигде и никогда не встречала такого искреннего человеческого тепла и чистоты намерений. Еще через неделю я совершенно оттаяла и окончательно сдалась на милость толпы.

Соседка Ольга, например, вызвалась проводить нас на территорию заводского душа, где мы могли понежиться под упругими струями горячей воды.

– Пошли мыться! Надо ходить после их пересменки, где-то в пять вечера. Собирайтесь быстрее! – весело кричала она из коридорчика.

– Маш, пойдем, помоемся, а то обидится.

– Пойдем, – с радостью ответила дочь. Она вообще не унывала, а принимала эту жизнь, как что-то, само собой разумеющееся, прилагаемое ко мне самой.

Мы собрали большой «банный» пакет и отправились в сторону полуразрушенного кирпичного завода. Вообще, «ходить туда было запрещено». Но кто сможет остановить толпу страждущих, немытых русских женщин, напрочь лишенных условий для нормальной жизни?

Благополучно миновав заводскую проходную, мы вошли в цех, по которому, на уровне наших лбов, важно проплывали уложенные на железных каретках кирпичики. Мы ловко уворачивались от столкновения с ними, повсюду витал «ароматный» запах песка и цемента, кое-где были видны рабочие, которым не было до нас никакого дела.

Если бы не Ольга, мы бы никогда не нашли дорогу в душ! Пройдя все таинственные изгибы и крутые повороты, миновав полутемные лестницы, открыв и закрыв бесчисленное количество дверей, мы, наконец, вошли в душевую. Там было темновато, пахло сыростью и грязными телами. Но, из позеленевших от времени труб, полилась самая настоящая горячая, обжигающая вода! Помещение быстро наполнялось паром и запахом дешевого мыла. И снова то самое счастье, которое я испытала однажды, погрузившись в венькину белую ванну. Дежавю. Круг, который невозможно разорвать…

Ольга виделась мне очень добрым и несчастным человеком. Она в одиночку воспитывала дочь, а мужа у нее никогда не было. Она жила здесь всегда, и будет жить еще очень долго. Но сама Ольга полагала, что нет никакого повода для грусти.

Она, нисколько не смущаясь нас, юрко разделась, мелькнула безобразной, оплывшей фигурой и заняла самую выгодную кабинку, в которой можно было регулировать подачу холодной и горячей воды. Мы с дочкой скромно заняли соседнюю, со струей потоньше, и помылись шумно, с удовольствием, как в последний раз.

Ходить в заводской душ было не только опасно, но и проблематично. Необходимость подстраиваться под определенный график, юлить и врать всем встреченным ответственным работникам завода, смущала меня. Это было обычной русской рулеткой. И поэтому, мы изобрели собственный способ помыться быстро: я нагревала ведро воды, ставила два тазика на большую полиэтиленовую пленку, вставала в тазы ногами, спиной к жерлу печи, и поливала на себя из ведра, черпая красной кружкой. Вода стекала с плеч, плавно огибала бедра и водопадом падала в два таза по двум ногам. Часть воды, конечно, проливалась на пол, образуя большущую лужу между кухней и залом. Все. Я помылась. Жизнь налаживалась. Не моя жизнь…

Глава 2

– Иди, работай! Чего ты сидишь? – кричала мама, пугая соседей и прохожих:

– Куда я пойду? У меня нет прописки! – так же громко отвечала я.

Ну, на самом деле, сколько можно меня третировать? Я и так на самом дне! Как она не понимала, что я запуталась, запуталась уже окончательно!

– Чем ты думала, когда уходила из театра? Тоже мне цаца! Не так на нее посмотрели, не так сказали! Сидела бы и терпела, глядишь, в начальники бы выбилась!

Я знала, как успокоить женщину, данную мне в матери. Ее надо было напоить, и она потеплеет, «отойдет» душой, станет близкой и понятной.

– Мам, давай лучше выпьем, – предложила я под укоризненным взглядом дочери, – А ты иди, погуляй с девчонками, кошку поищи, она с утра куда-то исчезла.

– Ладно, ты дверь не закрывай, я скоро приду, – покорно ответила Маша.