Поцеловать небеса. Книга 1

После распитой бутылки мы действительно становились ближе друг другу. Мать переставала агрессировать, с пониманием, внимательно вслушивалась в проблему, иногда даже просила почитать стихи моего собственного сочинения. Я читала, она слушала. Иногда мы включали полуразбитую магнитолу, купленную у Лисовского, доставали любимые кассеты, среди которых была и «Улица Пикадилли», смеялись, плакали, вспоминали нашу бедовую бесконечную жизнь. Недовольно шевелилась соседка за стеной, озирались на наше одинокое окно частые прохожие. Но мы давно привыкли к этому, нам было почти все равно, ведь мы находились в другом измерении, и дороги посторонним туда не было.

Мы могли засиживаться далеко за полночь, совсем как тогда в Н. Окно уже таинственно озарялось Луной, лучезарно улыбались звезды, доносились неугомонные трели сверчков. А мы неторопливо праздновали прямо на полу, в центре пушистого одеяла, при полуоткрытой двери в общий коридорчик. Это было так удивительно уютно в полумраке ночника. Жизнь начинала казаться прекрасной и щедрой, такой доброй к нам… Но это лишь до рассвета, до первого солнечного беспощадного луча.

Мать помогла мне. Она договорилась у себя на работе с одной из сотрудниц, чтобы та зарегистрировала меня временно на своей маленькой жилплощади. Мы немного компенсировали сотруднице созданные неудобства: подарили конфеты и коньяк. В итоге, у меня появилась настоящая действенная полугодовая справка, на основании которой я вновь становилась чем-то вроде человека.

– Иди, работай! – подбодрила меня на прощание мама и исчезла в небытие.

– Иду, – неуверенно ответила я.

Даже если бы я приступила к работе сразу после того, как мама уехала на городском автобусе, то деньги я смогла бы получить, в лучшем случае, только через две недели. Но они требовались мне немедленно, сейчас, учитывая все предстоящие расходы. Квартплата, сборы в школу, ежедневная еда и сигареты. Я не представляла, как можно решить эту проблему быстро… В моем кошельке одиноко лежали пятьдесят рублей, выданных мамой в качестве «подъемных».

Она вернулась через неделю традиционным «перекати полем» и сообщила, что сможет помочь мне и с трудоустройством.

– У меня есть знакомые в строительной компании. Они могут взять тебя в офис. Собирайся, поедешь на собеседование.

Я навсегда буду помнить себя, идущую в офис к «хачикам», одетую черт знает во что, пахнущую сыростью, запуганную неудачами и собственной матерью. Как же дико должна была смотреться я, двадцати восьмилетняя баба, которую привела устраиваться на работу ее истеричная мать!..

Сурен, хозяин компании, долго недоверчиво рассматривал меня и после неловкой недоуменной паузы пообещал обязательно помочь, спросил о моих навыках и талантах.

– Массаж умеешь делать? – некстати спросил он.

– Умею, – честно ответила я.

– Это уже интересно. Подожди в коридоре, – грубо попросил он, – А мать пусть едет домой.

Я ждала в коридоре два с половиной часа! Наиглупейшая ситуация из всех, какие только я могу вспомнить! Множество людей расхаживало туда и сюда. Красивые девицы окидывали меня презрительными взглядами, я ежилась под ними, но продолжала ждать, потому что взгляды эти были ничто в сравнении с материнским гневом.

Оказалось, что про меня просто забыли. На мое несчастье, позже приехал некий Эдик, друг и охранник Сурена, которому поручили отвезти меня домой. Невысокий, крепкий, бритоголовый малый без возраста увлек меня в свою машину.

– Я не пойму, ты кем хочешь работать и где? Я все могу устроить! – бесцеремонно хвалился Эдик. И по его особенным, беспардонным интонациям я сразу поняла, что нахожусь в машине самого настоящего бандита, которых нынче немеряно.

– Я хочу быть секретарем или менеджером. У меня есть образование.

– Сурен все устроит. Ты держись за него, он обещал, значит сделает!

– Вообще-то, он ничего мне не обещал.

– Он мне сказал, что через неделю возьмет тебя на работу! Ты завтра что делаешь? Давай я за тобой заеду, решим дополнительные вопросы.

– Заезжай. Но какие вопросы?

– Завтра скажу. В семь вечера?

– Ладно. Пока.

Я вышла недалеко от своей остановки, окрыленная легкой надеждой. Значит, вскоре я смогу работать и снова быть человеком, женщиной, матерью? Смогу смотреть людям в глаза, не отводя своих глаз?

Небо, небо… За что ты так?

Этот Эдик совершенно сбил меня с толку. Следующим вечером, сразу после семи, мы приехали с ним в какой-то большой частный дом. Эдик по-барски накормил меня дорогой колбасой, напоил водочкой, использовал всю ситуацию подобающим, мужским образом, и уснул на три с половиной часа, уютно похрапывая в одеяло. Отказать Эдику я не могла, потому что верила, что все именно так и должно быть. А это – есть часть моего запланированного трудоустройства. Пока он спал, я в неведении слонялась по комнате, смотрела дурацкое видео и доедала привезенную охотничью колбаску. Помню, что очень старалась не шуметь и не «чавкать», дура…

Проснувшись, Эдик сонно огляделся, трудно припоминая, кто я?

– Давай, домой собираться! Пора уже. Ты спала?

– Нет… С чего бы мне спать?