Поцелуй черной вдовы (СИ)

Она заартачилась было, пытаясь освободиться, но мохнатые лапы еще крепче притиснули ее к телу, и ей неожиданно расхотелось высвобождаться… Стало тепло и приятно расслабиться под перестук медвежьего сердца в груди. Лапы повисли сами собой, хвост перестал трепыхаться. Нос ткнулся в мех косолапого…

Хорошо.

Так хорошо, как давно уже не было…

А, казалось бы, тот же торс того же мужчины, но ощущается по-другому… Ткнуться носом в грудь Сайласа Гримма Соланж никогда не смогла бы. А медведь оказался уютным, как зимнее одеяло… И мягким.

И вообще… он волшебно целуется…

Не медведь — Сайлас Гримм. Или Кайл. Или оба они.

Мысли ее начали путаться и уплывать… Кажется, девушка засыпала. И ощутила в последний момент, как медведь свернулся клубком на полу, мягко укутав ее в кольцо своих лап и ткнувшись носом куда-то между ушей. Наверное, это было нахально с его стороны, но Соланж, уже плохо соображая, ничего не сказала…

Через секунду она крепко спала, прильнув к живому и дышащему мужчине, который ничуть ее не боялся. И это было по-своему восхитительно… А то, что этот мужчина немного медведь, абсолютно не имело значения.

Проснулась она от щекотки в носу. Отчего то ли фыркнула, то ли чихнула…

И тут же в ужасе распахнула глаза: чихнула?! И поглядела на свою руку. Не на лапу лисицы, а на самую что ни на есть человеческую ладонь.

Она опять обратилась! И лежит в объятиях Гримма, пусть даже он еще зверь.

Недопустимо!

Стараясь не разбудить, Соланж выскользнула из медвежьих объятий и бросилась к одеялу, которое так и лежало брошенным на полу. Запахнулась в него, выискивая глазами одежду и костеря на весь свет свою злую судьбу, будто нарочно над ней потешающуюся… Ведь из всех возможных объятий она подарила ей именно эти, медвежьи, от Сайласа Гримма, ее бывшего неприятеля.

— Доброе утро, — услышала она хриплый ото сна голос.

И обернулась…

Обнаженный мужчина сидел на полу и спросонья потирал щеку.

Глава 31

Кайл проснулся еще на рассвете от странного… кхм, очень странного сна. В нем Соланж была обнаженной и… Он сглотнул пересохшим вдруг горлом. … Позволяла касаться себя в самых запретно-приятных местах… Он было пошевелился, стремясь разогнать послевкусие возбудившего его сна, когда вдруг почувствовал под рукой… мягкость женской груди.

«Она что, обратилась во сне? — замер он. — Такое бывает?»

Кайла бросило в жар…

По всему звериному телу пробежались мурашки.

Он усилием воли, колоссальным, изматывающим усилием, удержал себя в шкуре медведя, запретив себе обратиться и ощутить, как хотелось, нежность кожи Соланж, ее трепетное тепло. И биение тихого пульса…

Он не мог оттолкнуть ее чем-то подобным, испугать и лишиться доверия рыжей лисы.

Вчера он гадал, чем ее успокоить, как заставить дать отдых и телу, и голове, и решение обернуться медведем показалось единственно верным. Мужчине Соланж не позволила бы себя обнимать… От одного только вида его голой груди ее, кто бы подумал, перекинуло снова в лису. А объятия только усилили бы ее панику… Кайл же знал по себе, как изматывают частые обращения. Вот и…

Девушка пошевелилась, но, не проснувшись, уткнулась ему прямо в грудь. Сердце у Кайла взорвалось бешеным перестуком… Даже странно, что спящая не проснулась от его грохота. Он же, не в силах оторвать глаз от красивого тела, ласкал взглядом длинные ноги, плоский живот и изящную грудь с ярко-бордовым соском и понимал, что какой бы железной ни была его выдержка, ее точно не хватит, продолжи он в том же духе любоваться обнаженной Соланж, во сне столь отзывчивой и открытой.

Он как будто бы все еще видел тот сон…

И вдруг его спящая нимфа чихнула. А расслабленное до этого тело напряглось, окаменело…

Кайл понял, что девушка пробудилась и поняла, где находится и в каком именно виде. К счастью, глаза его были закрыты — он прикрыл их на миг, борясь с искушением, — а потому без труда разыграл спящего зверя… Позволил ей выскользнуть из объятий и укутаться в одеяло, а потом, наконец перекинувшись в человека, сладко зевнул и сказал свое «доброе утро».

Опять провоцировал всем своим видом, впрочем, за долгие годы, обращаясь с раннего детства, он привык к своей наготе, сопровождающей каждое возвращение в человеческий облик, и не стыдился ее. В конце концов это было нормально…

Но не для Соланж. Она стояла, запахнувшись по уши в свое одеяло и глядя в сторону…

— Оденься, пожалуйста, — попросила без обычного вызова в голосе.

Кайл послушно принялся одеваться. Мало того, что от взгляда на девушку, полностью обнаженную под своим покрывалом, у него закипало воображение, так еще дикая, будто животная нежность, разливаясь по телу, стопорила дыхание. Неприкасаемая Соланж, его ядовитая Соль доверилась ему этой ночью и заснула в его, пусть медвежьих, но все же объятиях! Это ли не волшебное чудо? Мог ли Кайл хотя бы мечтать о таком, наблюдая в течение последнего года, как каждого ее мужа выносят из спален ногами вперед?

— Где живет Эссекс? — спросила, врываясь в его размышления, девушка.

Он обернулся и посмотрел на нее.