Поцелуй черной вдовы (СИ)

— Готова отправить посланца с ответом? — отозвался ответным вопросом. И так как девушка промолчала, крепко сжав губы, догадался: посланца не будет. — Сама пойдешь к Эссексу?

Соланж повторила:

— Где он живет?

— Я тебя провожу.

Ему показалось или Соланж совсем тихо, но выдохнула от облегчения. Неужели считала, что он бросит ее? Отпустит к этому упырю в одиночестве? Глупышка просто не понимает, как много для него уже значит… как долго и муторно он мечтал о подобном моменте… просто быть рядом… смотреть на нее и…

— Тогда сделай это прямо сейчас. — Совершив чудеса изворотливости, она успела одеться под одеялом, и уже стояла у двери. — Ну, ты идешь? — спросила, не глядя в глаза.

Кайл понял, что даже без мыслей о том, что он глазел на нее обнаженную, ей стыдно за слабость, которую, как ей виделось, она допустила, уснув рядом с ним этой ночью. Ее это гложет…

— Пошли, — сказал и сжал зубы.

В коридоре, замерев у дверей Шекспировой комнаты, Соланж постояла прислушавшись, а потом постучала. Никто ожидаемо не ответил, и она, вскинув вверх подбородок, с решительным видом направилась вниз. Мысленно, верно, торговалась с Эссексом о родных и мальчишке, но внизу, у самого выхода, их подловила хозяйка. Глядела неприветливо, с неким прищуром, но попрекать ночным шумом не стала: понимала, должно быть, что против важных господ лучше не заикаться. Но вот если у постояльцев такие друзья, с них можно стребовать плату побольше…

— Время платить за постой, — прогромыхала она, уперев руки в бока. — И если вас в комнате двое, — она окинула Кайла оценивающим взглядом, — то цена разом удваивается. — Голос ее потеплел и смягчился. — Ты не сказал, что подселишь дружка, — в сторону Соль, — а я женщина одинокая… — многозначительный взгляд уже в сторону Кайла, — слабая и нуждаюсь… — говорившая дернула плечиком, всколыхнув свое пышное декольте, — в средствах для жизни. И справлении прочих естественных надобностей…

Соланж шумно фыркнула, чем мгновенно разозлила хозяйку, и Кайл, желая сгладить углы, широко улыбнулся.

— Мы непременно заплатим, моя прекрасная леди, — пообещал, возвращая хозяйке многозначительный взгляд. — Возможно, в течение дня. — И подмигнул.

Гневная складка на лбу женщины разом разгладилась, и она улыбнулась в ответ.

— Жду не дождусь, — ответствовала она. И вдруг кинула в спины своим постояльцам: — Только лошадь свою уберите. Здесь не конюшня, чтобы вы знали!

Кайл переглянулся с Соланж.

— Откуда здесь лошадь? — спросила она.

— Понятия не имею.

Под окнами пансиона в самом деле понуро стояла та самая кляча, которую они прикупили для выезда в лес.

— Странно. — Кайл с подозрением глянул по сторонам. — Я бросил эту кобылу на Лондонском мосту у какого-то кабака. И вот она здесь… Каким образом?

Он заметил, как, тоже глядя по сторонам, девушка сделала к нему шаг. Как будто искала защиты. И это обрадовало его.

— Кто-то за нами следит? — спросила Соланж. — Люди Эссекса?

— Если бы это были они, нас бы нашли еще прошлой ночью, когда мы вернулись из леса. Нет, здесь что-то другое… Или кто-то другой…

— Кого ты имеешь в виду?

— А ты подумай сама, кто заплатил немалые деньги, а желаемого не получил?

— Уильям Сесил, секретарь королевы? — чуть слышно предположила Соланж.

Кайл вскинул брови.

— Вот именно. Но что-то мне говорит, что один из влиятельнейших людей Англии вряд ли стал бы приводить в пансион нашу лошадь, не забрав прежде тебя. — И решительно отметая подобную мысль: — Нет, это тоже не он. Определенно.

— Тогда кто?!

— Это нам предстоит еще выяснить, — сказал Кайл, подхватывая удила кобылы в левую руку, а правой беря за руку девушку. — А пока уходим отсюда. — И он повел их обоих подальше от пансиона.

Соланж, как ни странно, долгое время руку не вырывала, должно быть, таинственный некто, наблюдавший за ними, занимал собой все ее мысли. И пусть на руках ее, как и прежде, были перчатки, сам факт согревал Кайлу сердце… Дикая Соль уже не дичилась его.

И снова вспомнился поцелуй в переулке…

— Ты приглянулся нашей хозяйке, — неожиданно произнесла девушка.

Кайл удивился выбору темы, но не стал скромничать.

— Я всегда нравлюсь женщинам.

— Да ты от скромности не умрешь. — Соланж одарила его насмешливым взглядом и едкой интонацией голоса. И руку будто с брезгливостью вырвала.

Неужели только сейчас о ней вспомнила?

— Всего лишь констатирую факт. — Пожал он плечами. — Им нравятся крепкие парни. — Их взгляды встретились.

«А тебе нравятся?» — прозвучало без слов.

Соланж фыркнула, точно так же как при хозяйке, строившей ему глазки, ни дать ни взять лисица лисицей.

И припечатала:

— Мне нравятся умные.

— Поэты? — усмехнулся Гримм.

— Они в том числе.