Поцелуй негодяя

– Нет. Не исповедовал, не причастил. А думать теперь буду по гроб моей жизни, и не придумаю пути к спасению. Она ведь великая грешница, не святая, и не быть ей святой никогда! Но послушал ее, оглянулся на свою жизнь и вижу – недостоин пыль с ее ног отряхнуть. Великую жертву она несет по жизни, и не ради грядущего спасения, а ради человека, которого должно утопить в ближайшем омуте или повесить на ближайшей осине как самое подлое и ничтожное существо на белом свете.

– Зачем же?

– Затем, что не в силах причинить ему зло, хотя самое малое. Сердце человеческое иногда оказывается жестоко, обрекая на страшные муки без всякой вины.

И священник поведал жене историю жизни монахини Евпраксии, поведанную ему самой страдалицей.

В миру звали ее Александрой, и принадлежала она к относительно старому, по нашим русским меркам, роду. За полтораста лет до ее рождения уже звучала фамилия по городам и весям, и при дворе, еще московском, не питерском, передавали порой из уст в уста завистники сплетни о новых свидетельствах возвышения древнего семейства, с которым в местнических спорах мало кто мог потягаться. Алексей Михайлович предков ее жаловал, Петр Алексеевич прадедов юной Александры лишил милости за какие-то провинности, и род ее с тех пор захирел, лишенный многих земель и крестьянских душ. Но в дальних губерниях, в стороне от столиц, старое имя звучало еще весомо, и привлекало благосклонное внимание властей и света.

Едва родившись и не дожив еще первого своего года, без всякого своего участия, Александра прямо в колыбели оказалась обещана отпрыску одного семейства богатых помещиков. Будущие родственники соседствовали своими землями и летом, проживая в имениях, частенько обменивались визитами. Посещала и подросшая Сашенька своего будущего супруга, двумя годами старше ее, частенько лохматого и чумазого за всякими мальчишескими проказами. Соседи принимали друг друга без церемоний и лишнего пафоса, дети частенько пропадали в саду, изучая всяческие тамошние тайны, вроде птичьих гнезд и следов прочей живности.

Будущий муж все играл да развлекался, бегал порой в порванной сучками и колючками рубашке, а его будущая супруга ходила за ним чинная и строгая, в белом платьице с голубыми лентами, осторожно подбирая юбочку из опасения замочить ее росой или испачкать.

– Не шали так, – порой говорила она. – Ты можешь сильно пораниться. Даже глаз можно выколоть какой-нибудь веткой.

– Пустяки! – бездумно отмахивался предмет Сашенькиных забот. – Ничего со мной не случится, я ведь не девчонка какая-нибудь.

Частенько он затевал игры с дворовыми мальчишками, отданными в его распоряжение, и тогда проказник вовсе забывал о своей суженой. Впрочем, он вообще не задумывался о ней как о будущей жене. Он никогда не думал о браке, только о развлечениях. А Сашенька, зная о своем предназначении послужить соединению ветвей двух дворянских родов, старалась в соседском имении вести себя солидно и частенько подсаживалась к дамам, слушая их непонятные разговоры.

Когда соседи наезжали в гости к родителям Сашеньки, она брала расфранченного скучающего мальчишку за руку и вела в детскую, усаживала его на стульчик и начинала обстоятельно знакомить со своими куклами, среди которых имелась даже парочка очень дорогих, с фарфоровыми головками, в настоящих красивых платьицах. Маленькая хозяйка расправляла замявшиеся кукольные юбочки и подробно рассказывала о характере каждой куклы и ее привычках, буквально клещами вытягивая из гостя мнение о них и даже советы о наилучших способах воспитания. В большинстве случаев мальчик советовал пороть их почаще, чем приводил Сашеньку в ужас. Она уже знала, сколько детей у нее будет, сколько среди них будет мальчиков, а сколько – девочек. Придумала им имена, а девочкам – наряды и прически. Сыновьям она собиралась собственноручно шить костюмы пиратов и благородных разбойников, и заранее брала уроки у няньки.

Дети выросли. Александра – в красивую статную барышню, ее жених – в такого же шалопая, как и прежде, только проказы его временами становились по-настоящему опасными. То устроит шуточную дуэль с заряженными пистолетами, с дымом и выстрелами, со всеобщим переполохом и криками непонимания; то пустится верхом вскачь по запруженным улицам губернского города, распугивая простой пешеходный люд и вызывая неудовольствие уважаемых седоков встречных экипажей. Только барышни бросали ему вслед томные мечтательные взгляды, без всякой надежды на взаимность. Среди достойных родителей города молодой человек заработал репутацию богатого лоботряса, чем и вызывал двойственные ощущения. Выдать за него дочку казалось хорошей идеей, но быстро возникали сомнения: вдруг спустит все наследство в карты или найдет другой способ избавить себя и жену от тягот губернской светской жизни? Все знали о существовании у неоднозначного жениха потенциальной невесты и частенько на губернаторских балах разгорались настоящие дискуссии шепотком: расстроится старое соглашение или нет?