Повелители лошадей (ЛП)

«Донг чанг» шагнул вперед и поднял руки, направляя железный прут в сторону Коджи. Стражники священника потянулись за своими мечами. Коджа схватил за запястье ближайшего воина. — Подожди, — приказал он. Волшебник описал жезлом круги и пробормотал глубокое заклинание. Его глаза были закрыты. Внезапно налетел порыв ветра, который развевал мантию мага и растрепал его волосы. Внезапно это прекратилось. Отшельник открыл глаза.

— Он говорит правду, Господин, — произнес волшебник с растрепанными волосами. Изможденный парень вернулся на свое место позади губернатора.

— Что ж, Коджа с Красной Горы, я Санджар аль-Мульк, комендант этого города от имени Принца Оганди. Изложи мне свое послание так, как, если бы оно было адресовано ему. В голосе человека не было ни теплоты, ни дружелюбия, только слабый оттенок насмешливого презрения и отвращения к священнику, стоящему перед ним.

Коджа нервно сглотнул и скрестил руки перед собой. — Я Хазарец…

— Выйди вперед. Я тебя не слышу, — приказал Санджар. Коджа подошел ближе к крыльцу и начал снова, говоря немного громче.

— Я Хазарец, как и все вы здесь. Я принес  вам приветствия от Ямуна Хокуна, кахана Туйгана, который называет себя Прославленным Императором Всех Народов. Он послал меня к вам, моему народу и моему принцу, чтобы передать послание. Слова кахана Туйгана таковы: — Подчинитесь мне и признайте мою власть над вашим народом, или я сровняю с землей ваш город и уничтожу всех, кто мне откажет.

Когда Коджа закончил эти слова, среди людей на площади раздался шоковый ропот. Многие взгляды обратились к Санджару. Лицо губернатора побагровело от ярости и негодования. — И это все, что этот варвар может сказать? — он в ярости закричал на Коджу.

Священник вытер вспотевшие ладони о свою рясу. — Нет, Лорд Комендант. Он также повелевает вам взглянуть поверх ваших стен с вашей самой высокой башни.

— Я видел отчеты часовых. Ваш кахан собрал значительную армию бандитов. И теперь он хочет провозгласить себя Прославленным Императором Всех Народов. Ему предстоит многое сделать, прежде чем он сможет претендовать на этот титул, — усмехнулся Санджар. — Неужели он действительно думает, что сможет захватить Манасс с такими ничтожными силами?

— Да, он так думает, Лорд Комендант.

Санджар фыркнул насмешливым, оскорбительным смехом. Пожилой джентльмен Шу, стоявший рядом с ним, присоединился к нему, хотя и скрыл свою улыбку за веером. Коджа прикусил губу, чтобы не заговорить. Санджар относился ко всему этому как к какой-то замечательной шутке, как, будто кахан был каким-то вороватым шутом или обычным налетчиком. Хотя Коджа знал, что комендант города совершает серьезную ошибку, он обнаружил, что не желает говорить об этом вслух. Ему не очень понравился Санджар аль-Мульк, а мандарину Шу он доверял еще меньше.

— Следует предположить, что храбрый кахан назвал время, к которому этот ничтожный город должен ответить? — внезапно спросил старый мандарин Шу. Он бегло говорил по-хазарски, но с сильным акцентом Шу.

— Кахан Туйгана просит дать ему ответ сегодня к заходу солнца, — объяснил Коджа. Старик кивнул.

— Может быть, как-нибудь завтра? В конце концов, здесь есть над, чем подумать, — предложил мандарин. Он даже не пытался скрыть своего презрения.

— Кахан непреклонен. Ответ должен быть дан сегодня. Коджа ждал, что скажет губернатор.

Мандарин наклонился и что-то прошептал Санджару на ухо. Улыбка губернатора сменилась мрачным выражением лица. Он встал со своего стула.

— Тебе не придется ждать так долго. Вот мой ответ — убейте их всех, кроме ламы. Оставьте его в живых, чтобы он сказал своему наглому повелителю бандитов, что Принцу Оганди больше по вкусу общество цивилизованных людей. Скажи ему, что оскорбление Хазарии — это оскорбление Шу Лунг. Пусть он подумает об этом!

Коджа был как громом поражен словами Санджара.

— Что он сказал, священник? — потребовал один из Туйганов, почувствовав угрозу в словах губернатора.

Лама приступил к действию. — Быстро, — крикнул Коджа по-туйгански своим охранникам. — Защищайтесь!

Его слова были почти излишни, потому что Туйганы уже пришли в движение. Они отскочили назад, набросившись на охранников, которые преградили путь обратно к воротам. Сержант арбана выкрикивал команды своим людям, ведя их, как клин, к стене стражников на их пути. Ведущий воин сделал ложный выпад, а затем внезапно переместил свой меч, вонзив его под гарду хазарца. Острая сталь пробила мягкую броню и вонзилась в руку мужчины, рассекая ее до кости. Хазарец закричал, когда его меч упал, его рука теперь была бесполезна. Остальные Туйганы бросились в атаку, надеясь, что их ярость и неожиданность помогут им пройти.

Коджа застыл на месте, когда воины пронеслись мимо него. Он никогда раньше не участвовал в настоящем бою. Скорость сражения ошеломила его.