Поверхностное натяжение

– Человек, бывший моим капитаном до того, как я поднялся на борт «Несокрушимого», – сказал Авердор, – относился как раз к тому сорту индивидуумов, что не доверяют даже самим себе. Постоянно начеку, они ожидают от первого встречного удара ножом в спину. И всегда находятся другие люди, для которых делом чести становится вонзить нож в такого человека, потому что, похоже, он сам на это напрашивается. Кстати, он недолго оставался капитаном.

– Понятно, – сказал Горбел. – Я подумаю над этим.

Но на следующий корабельный день, когда Хоккуа вернулся на командный пункт, Горбел все еще не принял решения. Тот факт, что сердцем он был на стороне Авердора и экипажа, заставлял его с недоверием относиться к «простому» выходу из тупика. Пленительная «простота» весьма красноречиво предостерегала его от ослепления и игнорирования явных ошибок и недостатков.

Приспособленный человек удобно расположился в кресле и смотрел на звездное небо через прозрачный металл.

– Ага, – сказал он, – наша цель заметно увеличилась, не находите ли, капитан? Подумайте, всего через несколько дней мы, в историческом смысле, вернемся домой.

Опять эти загадки!

– Что вы имеете в виду? – спросил Горбел.

– Извиняюсь, я-то думал, что вы знали. Земля – это колыбель человечества, капитан. Там развивалась наша базовая форма.

Горбел с осторожностью воспринял эти неожиданные для него сведения. Даже если это и было правдой (вероятнее всего, да, ведь Хоккуа должен был знать все о планете, на которую направлялся), похоже, это никак не влияло на текущую ситуацию. Но очевидно, что Хоккуа вспомнил об этом по какой-то причине. Что ж, скорее всего, он раскроет эту причину достаточно скоро, ведь альтаирцы были кем угодно, но только не молчунами.

Тем не менее Горбел включил экран, чтобы взглянуть на планету поближе. До сих пор он не проявлял к ней ни малейшего интереса.

– Да, отсюда все началось, – сказал Хоккуа. – Конечно, сначала нашим предкам и в голову не могло прийти, что они начнут производить приспособленных детей. Они делали все возможное, чтобы изменить под свои нужды окружающую среду или даже перенести эту среду с собой на соседние планеты. Но потом, наконец, поняли, что на других планетах такой подход не сработает. Невозможно провести всю свою жизнь в скафандре или под стеклянным куполом.

Кроме того, с самого своего рождения человечество сопровождало множество социальных проблем. Веками они с абсурдной настойчивостью делили людей по цвету кожи, форме черепа и даже образу мышления. Один режим сменялся другим, и каждый пытался навязать обществу собственную концепцию «нормального гражданина», а того, кто не соответствовал нужным характеристикам, – порабощали.

Внезапно болтовня Хоккуа начала причинять Горбелу значительные неудобства. Теперь он понимал желание Авердора целиком и полностью игнорировать существование на корабле приспособленных людей.

– Только после того как они, пройдя через боль и страдания, осознали, что эти различия совершенно не важны, они смогли заняться пантропией, – сказал Хоккуа. – Это было логично. Конечно, определенная непрерывность форм должна была поддерживаться, и так оно и продолжалось вплоть до сего дня. Невозможно полностью изменить форму, не меняя мыслительных процессов. Если дать человеку тело таракана, как предвидел один древний писатель, этот человек начнет думать как таракан, а не как человеческое существо. Мы поняли это. На тех планетах, где для достижения приемлемой формы существования человека необходимы самые экстремальные модификации, например на газовых гигантах, мы даже не пытались проводить засев. Совет считает, что эти миры потенциально принадлежат существам, отличным от человека, чей психотип должен пройти самые радикальные изменения, чтобы выжить в подобных климатических условиях.

Капитан Горбел начал понимать, куда ведет этот рассказ, и ему совершенно не нравились дальнейшие перспективы. Человек-тюлень полубезумными, косвенными путями пытался доказать свое право считаться равным не только по закону, но и по факту. Однако все его рассуждения лежали в области, совершенно незнакомой капитану Горбелу, а о достоверности приводимых фактов и о их применимости к обсуждаемой теме знал только сам Хоккуа. Ясно было, что эти доводы направлены на то, чтобы подавить его, Горбела, а потому капитан, наконец, дошел до точки кипения.

– Конечно, в самом начале имело место довольно сильное сопротивление, – сказал Хоккуа. – Те, кому еще недавно приходилось доказывать, что цветные – тоже люди, быстро выяснили для себя, что приспособленные в любой своей форме стоят на более низкой социальной ступени по отношению к основному или базовому типу человека, тому типу, что жил на Земле. Но на Земле еще издавна считали, что основа человеческого существа – это его сознание, а не форма тела.