Поверьте один раз

— Ну вот, а ты боялась, — говорил звонкий юношеский голос. — Все это байки, никакие мертвецы здесь не бродят. А свет, про который все рассказывают, это на старых кладбищах светится фосфор.

— Да ничего я не боюсь, — юная, с наивной детской улыбкой, в шортах и майке, с копной черных ниспадающих волос и упругой грудью, узкой гибкой талией и до неприличия длинными ногами, она напоминала молодую березу. Ее зеленые глаза, казалось, светились в лунном свете.

— Хочешь на спор, ты здесь сиди, а я спрячусь на какой-нибудь могиле и пока ты меня не найдешь, не подам голоса. — И, не дождавшись ответа, убежала.

Оставалось меньше часа. Нестерпимый голод жег желудок. Он знал, что этого делать нельзя. Нужно выследить, дождаться, когда заснет и только тогда устроить пир. Опасность слишком велика. Но он уже не мог рассуждать здраво. Одна рука обхватила лицо, зажав ладонью рот и нос, другая, обхватив тело, обезвредила руки. Клыки мягко вошли в нежную шею. Она перестала сопротивляться. В голове родились образы, как в те времена, когда женщины еще интересовали его с другой стороны. Еще мальчишкой он впервые узнал, какое удовольствие может дать женщина. На самом деле сейчас он испытывал большее удовлетворение. Тело наполнилось необычайной легкостью. Голова погрузилась в мир райских грез. Огромный бескрайний космос носил его по неизведанным далям иных миров. Вот он погружается внутрь солнца, катается на кольцах Юпитера. Кассиопея. Вега. Лира. Странные существа, напоминающие наших гидр, перекрещенных с улитками. Все дальше и дальше. Находясь в состоянии прострации, он отпустил ее и радостно побрел домой. Сегодня ему больше ничего не надо. Со стороны он производил впечатление простого человека, который беззвучно сам с собой разговаривает, втягивая и вытягивая губы со слабым причмокиванием.

Очнувшись, он ужаснулся. «Что я натворил? Ничего нельзя исправить». Теперь ему стало совершенно ясно, что он стал ненасытным. «Пить кровь у неспящего да еще в присутствии кого-то еще — значит терять дар парализатора. Последний шаг в бездну!» Дикий вой уже ничем помочь ему не мог.

XIII.

— Александр, в последнее время чуть ли не каждую ночь мне снится сон, будто кто-то тащит меня в угол кровати. При этом весь мой разум начинает вращаться по закручивающейся спирали, все быстрее и быстрее. Давящий звон заполняет меня и становится очень страшно. — Татьяна была явно встревожена.

— Меньше надо читать всякие ужасы. Да еще душевно больные фильмы по видику насмотришься. И хочешь, чтоб кошмары не снились.

— Но я таких страхов не смотрела! И притом снится одно и то же. Во сне себя видишь, я же могу видеть руки, ноги, тело, но не лицо.

— Давай прекратим дурной разговор. Лучше скажи, ты и вправду считаешь, что нам сегодня ночью не нужно быть вдвоем?

— Александр! Разве можно быть таким идиотом? У девушек такие вещи не спрашивают. Если девушка сказала — нет, если любимая девушка сказала — нет, это может быть. Если может быть — это да!

— А если да?

— Это не девушка. — Татьяна весело рассмеялась своей шутке. Но это была не ее острота, — она только что прочитала ее в популярной газете. От этого ее радость не уменьшилась.

— Значит, ты не возражаешь сегодня вечером пойти ко мне?

— Ты просто чудовище! — Она патетически схватилась за грудь. — Желаешь моей смерти? — Лицо приняло страдальческий вид.

— Ну, если ты не хочешь, тогда конечно, — Александр был явно смущен.

— Ладно, зайди за мной вечером, — Татьяна улыбнулась своей милой улыбкой. Обняв, она поцеловала его в губы, и Александр подумал, что она бог.

XIV.

Александр и Татьяна сели в троллейбус. Он был почти пустой. Но даже если бы он был полный, они не прекратили бы обниматься. Вырываясь, она сама же прижималась к нему. Объятия нередко заканчивались поцелуями. Продолжая держать друг друга, они вышли. Прошли мимо садика, школы. Обогнув дом и войдя в подъезд, Александр, глядя ей в глаза, тихо произнес:

— Я люблю тебя, — он сказал это очень медленно. Его глаза, подернутые влюбленной пеленой, глядели проникновенно — просительно.

— Я тоже, — она обняла его шею и наградила долгим страстным поцелуем. Поднявшись на третий этаж, Александр вытащил ключи.

— А точно никого нет дома? — на всякий случай поинтересовалась она.