Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе

Естественно, такая экзотика — хотя Людмила была человеком открытым и приятным — напрягала многих, и в Софии, и в Москве. На всяких уровнях. И когда дамы (в неполные 40 лет) не стало, а ее кружок разогнали (скажем, Лилова выгнали работать на благо общества в Лондон), в Болгарии всерьез говорили о ликвидации, хотя, учитывая состояние ее здоровья, реально нет сомнений, что причиной смерти стал очередной инсульт.

Тодор Живков с дочерью Людмилой

Смерть дочери стала для Тато тяжким ударом. Запредельно тяжким. Сложно сказать, как и устоял. Остался, правда, сын Владимир (названный, естественно, в честь тов. Ленина), но он был обыкновенным, никаким. Просто хорошим сыном. А «ближний круг»...

«Чавдарцы»? Да, это была, безусловно, своя, еще в партизанские времена сколоченная «обойма», спаянная и преданная. Но всем им — и Добри Джурову, министру обороны, и другим — можно было только доверять, но не верить. Они стояли за тов. Живкова горой, однако лишь потому, что без тов. Живкова, сами по себе, ничего не значили и хорошо это сознавали. А так у каждого были свои амбиции и свои «крыши» в Москве, в организациях с самыми разными аббревиатурами, — и поскольку тов. Брежнев, с которым у тов. Живкова было идеальное взаимопонимание, угасал, а потом умер, а тов. Андропов друзьям предпочитал пуделей, присматривать за старыми соратниками следовало внимательнее, чем за «диссидой», потому что «диссиды» реально не было, а они реально были. И порой их приходилось осаживать, как, скажем, премьера Станко Тодорова, заигравшегося настолько, что пришлось его понизить аж до спикера парламента.

Мирчо Спасов? Да, предан до мозга костей, но с топором не советуются — топором рубят, тем паче что в 1982-м вечно бухой топор, окончательно проржавев, отошел от дел. Григор Шопов? Да, гений разведки и контрразведки, но не политик. И тоже немолод. Был еще рядом идеолог Милко Балев, «наш Суслов», до абсурда честный (вплоть до того, что отдыхал не в партийных резиденциях, а в родном селе), но именно неумение прощать простые человеческие слабости мешало ему по-настоящему понимать тов. Живкова с его веселым, без малейшего начетничества цинизмом. Плюс, опять же, стар.

Молодежь? Была и молодежь, как без нее. Например, Петр Младенов, сын геройски павшего партизана, выпускник МГИМО, стелившийся под Тато таким ковриком, что целых 18 лет удержался в кресле главы МИД. Или Андрей Луканов, еще один выпускник МГИМО, «внешнеэкономический» вице-премьер, «профессиональный коммунист-коминтерновец» в третьем поколении, а заодно гражданин СССР и агент КГБ с позывным «Буратино» (ибо папу звали Карло). Эту уже вполне взрослую «юную поросль» тов. Живков ценил невысоко («медуза», «барчук» и т.д., да еще и «воришки»),

позже, уже не у власти, с привычным своим юморком сетуя, что с удовольствием поставил бы вместо них, допустим, кого-то вроде своего нынешнего телохранителя Бойко Борисова, который всем хорош — и умный парень, и храбрый, и честный, и никогда не предаст, а обучится по ходу, — но ведь простягу товарищи тут же съели бы, либо скурвили.

Так что, обдумывая и отсеивая, генсек в итоге выделил из имеющихся премьера Георгия Атанасова, бывшего хоть и в летах, но понимавшего суть «живковизма» («Народ должен быть сыт и тих, чиновник не должен зарываться, опора только на Москву»), и готовил его в лидеры партии. Да еще без лести преданного силовика Димитра Стоянова, в конце 1988-го переведенного из МВД в ЦК для обкатки на пост главы Госсовета. Это не афишировалось, но в узком кругу и не особо скрывалось. Под старость Тато, при том что власть была смыслом его жизни, всё более хворая, за нее как таковую уже не цеплялся. Напротив, трезво оценивая свои силы, сам поговаривал о том, что пора бы уйти, воспитывать внучку Женю, которую после смерти Людмилы удочерил. Не совсем, конечно, уйти, оставшись неким «моральным лидером» и «верховным советником», как Ли Куан Ю на закате лет, но официально всё же сдав штурвал.

Но главная проблема была не в старости. Главная проблема, как ни странно, была в том, что народ накормили досыта, то есть именно в том, к чему стремился тов. Живков. И вовсе не потому, что сытый народ — плохо, а по той простой причине, что у всякой монеты есть не только аверс, но и реверс, и если будущее стабильно, стало быть, хочется порезвиться.