Повесть о заколдованных шакалах. Древние тамильские легенды.

— Расскажи мне о ней скорее, — взмолился царь. Слушай тогда, о царь! — отвечал тот чудодей.

«В дальней стороне, у Васамайилай, жены царя нагов Валайванана, родилась дочь по имени Пиливалей. В день ее рожденья придворный астролог составил гороскоп принцессы, пришел к царю и сказал ему:

— Когда дочь твоя станет взрослой девушкой она отдастся царю солнечной династии[267] и понесет от него.

Так знай, та женщина, с которой ты наслаждался в прибрежной роще, и есть Пиливалей. Она в положенный срок родит сына, но к тебе никогда более не придет. И ты не страдай от этого, мой повелитель. Знай одно: когда придет время в очередной раз устраивать празднество Индры, не пропусти его! Ибо если не будет оно устроено, то по одному слову богини Манимехалей волны бушующего моря поглотят Кавэрипумпаттинам. Поэтому, о царь, забудь о прекрасных женщинах, но помни, что неукоснительно следует тебе поддерживать древнюю традицию празднества Индры!»

Сказав это, отшельник удалился. С тех пор горожане дрожат, как бы чем-нибудь не прогневать богиню Манимехалей. И я тоже очень боюсь, как бы не рассердилась богиня: чего доброго, узнает, как обращаются в этом городе с моей внучкой, которая носит ее имя. Поэтому, о царица, молю тебя, повели этой танцовщице — ибо Манимехалей остается танцовщицей по рождению — скорее покинуть дворец и вернуться в наш квартал!»

— Нет, — сурово возразила царица. — Твоя внучка считает, что ремесло шлюхи — неподходящий путь для девушки. К тому же она знает иной, благой путь, который ведет мимо твоего квартала и твоего дома. Ибо:

Те, кто истину познали, не колеблясь покидаютМесто, где есть ложь и похоть, воровство и опьяненье.

Пришлось старухе уйти ни с чем из царского дворца. А тем временем молва о заточении Манимехалей достигла и слуха матери ее, отшельницы Мадави. Мадави тут же разыскала мудреца Араванана и упросила его не медля отправиться к царице — пусть повелительница отпустит невинную девушку.

Увидя великого отшельника, царица быстро поднялась, подбежала к нему, поклонилась стопам его и повелела возжечь в его честь благовонные курения.

— Видно, были мною в прошлом рождении, — сказала царица, — добрые дела содеяны, если мой дом столь великий мудрец осчастливил своим посещеньем!

— Пребудь мудрой, о царица! — благословил ее Араванан и вот что сказал:

Слушай, о дэви, даже это тело мое, тело аскета, подвержено смерти,Слушай, о дэви, даже это солнце, что ярко сияет, зайдет неизбежно.Рождаемся мы и стареем, страдая от нищеты и болезней,Затем умираем… Так познай же, о дэви, цепь причин,

Цепь причин и звенья познай той цепи:Сначала — неведенье, из него — устремленья, из них сознанье «я» своего происходит;Потом — тело и разум, а после — органы чувств, а затем ощущения и желанья;Из желаний родится к вещам и предметам привязанность, а из нее —Рожденье новое и жизнь, что старость, страданья и смерть влекут за собой[268].

Так проповедовал мудрец Араванан, а потом обратился к Манимехалей:

— О Манимехалей, ты должна поскорее идти в Ваньджи. Там узнаешь ты сущность других учений и верований. Это нужно тебе, чтобы свободно, не боясь возражений, проповедовать дхарму. А ты, царица, помни мои слова и с нового пути не сбивайся.

Тогда Манимехалей поднялась, поклонилась царице и сказала:

— Не забывай, о дэви, что Араванан открыл тебе. Мне же больше нечего делать в этом городе, где каждый поносит и позорит меня. Не думай о зле, что ты мне хотела причинить. Я прощаю тебя, будь спокойна и не печалься.

15. 0 том, как Бхумичандра также посетил остров Манипаллавам, и о том, как он увидел свой труп

Девушка покинула дворец, прошла в последний по улицам родного города и вышла к рощам прохладным. К вечеру достигла она Чакравалакоттама, попрощалась с его святыми, обошла справа налево статуи Кандирпавей и Джамбапати, затем произнесла заклинанье и взмыла в небо, где зажглись уже яркие звезды.

Скоро опустилась она в небольшом леске. Все вокруг было незнакомо ей. Вдали возвышались строения большого неведомого города. Девушка шла по тропинке ведущей из леса к окраинам, когда встретился ей старый отшельник. Она склонилась перед ним и спросила:

— Что это за город и кто правит в нем, о муни?