Повести Невериона

– …О поставке этих вот мячиков, что делаются из сока южного дерева и каждый раз по осени пропадают с улиц. Я и отправил своего подмастерья на юг кораблем и денег ему с собой дал – так, немного. Думал, такого хорошего парня никто не соблазнит на дурное дело вроде того, что учинил ваш варвар. И все ж таки его соблазнили. Ехал он всего на неделю, а я уже три месяца его в глаза не видал. Вот оно, госпожа, что деньги делают с человеком! Поначалу я боялся, что с ним случилось неладное. Написал письмо к барону Альдамиру на юг с вопросом, доехал ли до него мой Бейл. Боюсь, пишу, как бы парень не сбежал с моими деньжатами. Посылаю письмо с тем же кораблем, на котором Бейл и отплыл, и получаю добросердечный ответ из монастыря, где он на время остановился. Грамотно написано, на трех языках – вдруг я каким-то лучше владею, чем остальными. Я две ночи таскался по тавернам в порту, пока не нашел девку, знавшую третий – и убедился, что говорится там то же самое, что и на двух других. Да, пишут, боялся я не напрасно: юноша из Колхари по имени Бейл в самом деле остановился на сутки у них в монастыре, в Вигернангхе, и все это время только и говорил, что хочет с хозяйскими деньгами сбежать: на варварском-де юге это легко, ловить его некому. А наутро и ушел незнамо куда. Послали в баронский замок спросить, не там ли он – туда он не приходил, а крестьяне вроде бы видели, как он шел по южной дороге. – Старый Зуон осторожно убрал руку из-под ладони госпожи Кейн. – Тогда я серьезно задумался насчет денег, о том как они работают. Раньше как было? Берешь мальчишку из бедной семьи, кормишь его, даешь ему кров и постель, ремеслу его обучаешь – глядишь, со временем он входит с тобой в долю и наживает столько же, сколько и ты. А теперь ты берешь мальчишку из бедной семьи и сущие гроши ему платишь, напоминая, что ты богат, а он беден. Как же даже хорошему парню не соблазниться от таких-то обид?

Госпожа Кейн, нахмурясь, стиснула подбородок.

– Тебе ответили фейеры из монастыря Вигернангх на Гартском полуострове?

– Точно так, госпожа.

– Дело в том, что я недавно тоже получила от них послание. Они пишут о моей секретарше, которая тоже останавливалась у них и тоже ехала к барону Альдамиру по такому же… впрочем, не важно. Довольно будет сказать, что речь тоже шла о поставках…

– Вон оно как?

– Да. Я послала ее на юг в начале весны, как и ты, и тоже ждала ответа через неделю. Через три я стала бояться, но не того, что она сбежала с деньгами, хотя денег и подарков отправила с ней немало. Я полагала, что ей слишком хорошо у меня, чтобы подвергать себя участи беглой воровки – особенно там, на юге. Надо тебе сказать, что она – я думала так тогда и теперь думаю – женщина большого ума, наделенная недюжинным здравым смыслом. Я опасалась скорей разбойников или внезапной болезни – на юге всяческой заразы не меньше, чем в переулках Шпоры. Я тоже написала барону и с обратным кораблем получила ответ – правда, лишь на одном языке; они, видно, думали, что мне, как купчихе, легче достать толмача – от некоего фейера Сента из Вигернангха. Он пишет, что боялась я не напрасно: на Норему, как только она сошла с корабля, напали разбойники и ограбили бы слабую женщину дочиста, но добрые люди, работающие в гавани, их прогнали. Гостеприимные братья – те самые, несомненно, что приняли твоего воришку – взяли Норему с раной на ноге к себе в монастырь, но рана воспалилась, у женщины началась горячка, и три дня спустя она умерла. Добрые монахи с тем же кораблем вернули мне весь Норемин багаж, кроме одежды, в которой ее схоронили. Даже кошель с монетой вернулся ко мне почти в целости. Сказать не могу, как я сокрушалась из-за того, что послала эту чудесную, смелую женщину в варварские края.

Зуон, слушая госпожу, сострадательно качал головой.

– Поистине этот юг земля странная и ужасная, где всё зло, какое мы можем представить себе в нашем просвещенном Колхари, находит свое отражение столь же ясно, как в зеркалах, которые носят на животе ульвенские парни… Страшное место, должно быть. Неудивительно, что туземцы готовы скорей голодать в городских трущобах, нежели жить в скотстве, как телесном, так и духовном… с другой стороны, они его приносят на наши улицы. Но скажите мне, госпожа… – В уме старика явно зародилась какая-то мысль, и он собирался с духом, чтобы высказать ее вслух. – С какой целью ездила ваша секретарша к барону Альдамиру?