Поворот рек истории

Пиво, кстати, в Ульме не разбавляли. Я взял вторую кружку и почувствовал на себе чей-то взгляд. Так… В углу за столиком сидел нескладный человек в дорогом, но дурно сидящем костюме и больших роговых очках. Год назад он читал в Геттингенском университете курс по истории немецкой литературы XVII века. Джордж Лафли, или веселый Георг, как звали его немецкие студенты, изучал не только прошлое, но и настоящее и состоял на службе не только в родном Оксфордском университете, но и в другом британском ведомстве.

Раз он меня заметил, то надо было идти ва-банк. С кружкой в руке я направился к его столику.

– Вот это встреча! Георг! Ты не узнаешь меня?

Он поднял на меня свои умные глаза.

– Я Карл, Карл Ломан, филология, Гетти, теперь узнал?

– Добрый вечер, Карл, – голос Джорджа был, как всегда, спокоен и тих, – весьма рад вас видеть, но, – тут он поднялся из-за стола, – я спешу. Увидимся завтра.

И он быстро зашагал к выходу. Мне ничего не оставалось, как вернуться на свое место и заказать еще одну кружку пива. «Ты мечтал о немецком пиве? Ну вот, пей его и думай, что тут вообще происходит».

016

Ночь была неспокойной. За окном гостиницы слышались моторы грузовиков, лай собак, короткие немецкие команды. Но не стреляли, а значит, война решила помедлить еще один день. Светало. По брусчатке мостовой шел взвод солдат в пикельхаубе. Усталые лица, старые винтовки Маузера на плечах, мокрые от утреннего тумана шинели. Сколь долго они смогут стоять между желающими свести счеты соотечественниками?

На этот раз стучать в дверь фон Лямпе пришлось долго.

– Кто там?

– Это Карл Ломан, журналист, мне назначено.

Толстая деревянная дверь чуть приоткрылась, удерживаемая цепочкой. В щель я увидел старую горничную в неизменно белом фартуке.

– Немедленно уходите отсюда, – сказала она почему-то громким шепотом.

– Но…

– Слышите! Немедленно уходите! Герра Лямпе арестовали сегодняшней ночью. Он взят в заложники по приказу комиссара города.

Вот, оказывается, зачем шумели ночные грузовики.

– Спасибо.

– Уходите!

Около угла переулка кто-то неслышно нагнал меня сзади и крепко взял за локоть. Я резко обернулся и увидел роговые очки Джорджа Лафли.

– Доброе утро, Карл, если оно, конечно, доброе.

– Небо хмурое, но сегодня тепло.

– Да, тепло, а может стать жарко.

Мы шли рядом, и он все так же сжимал мой локоть. С виду тщедушный, Лафли, как и всякий настоящий английский джентльмен, был недурным спортсменом.

– На следующем перекрестке направо, – прошептал он.

После пришлось остановиться – по Фрауен-штрассе шла большая колонна бойцов с красными звездами. Где-то впереди гудел оркестр. «Друм линкс, цвай, драй», – пели солдаты.

– Похоже, только в этой песне и можно официально произносить слово «герр», – заметил я, вслушавшись в текст.

Мы пересекли Ольгаштрассе и вошли в ворота кладбища. Здесь англичанин отпустил мою руку.

– Только среди мертвых и можно спокойно поговорить, – сказал он.

– Что вам угодно?

– Мы же на «ты», Карл. Помнишь – филология, Гетти, фрау Марта.

– Марту не помню.

– Я тоже. – Лафли улыбнулся. – Приходил к фон Лямпе за обещанным подарком?

– Ты о чем?

– Знаешь, какая история была связана с этим Лямпе? В 1916-м году он, командуя U-56, потопил английское госпитальное судно «Примикум». Потопил днем, из надводного положения, прекрасно видя на бортах лайнера красные кресты. Всадил торпеду, а потом добивал обреченный пароход из пушки. Погибло тысяча триста шестьдесят два человека.

В 1919-м он предстал перед Королевским морским судом по обвинению в военном преступлении. Но доказательств его вины суд почему-то не нашел.

– Сделка с правосудием, а вернее…

– Именно. Нехорошая сделка, плохая сделка. Но иначе мы бы здесь не встретились.

– А когда встреча состоялась, вы отдали Лямпе в руки красных?

– Отложенное возмездие. Мы подарили ему полтора десятка лет жизни. Он того не стоил, – Лафли протянул мне конверт из толстой серой бумаги, – это подарок, который он обещал вам.

Я осторожно взял пакет, судя по ощущениям, внутри была книга.

– Спасибо.

– А вот еще один подарок, уже лично от меня. – Он протянул мне серую книжечку с британским гербом на обложке.

– Карла Ломана местный контролленкомитет уже ищет, а русскому студенту Константину здесь появляться небезопасно – его разыскивает берлинский криминаль комиссариат. А вот Джона Лейкока никто не ищет. Пока не ищет.

– Пока?

– Да, до сегодняшнего дня искать не будут. А завтра вечером этот паспорт станет недействительным.

Я раскрыл книжечку и посмотрел на срок действия – британцы всегда ловко продумывают такие мелочи. В паспорт был вложен билет на дирижабль в Копенгаген. Вылет из аэропорта Штутгарта через шесть часов.

– В Копенгагене вас встретят, – сказал Лафли, – и там вы получите вторую часть подарка, куда более важную, без которой первая теряет смысл.

– В этом году Рождество наступило в августе?

– Кто знает, будет ли Рождество в этом году вообще. – Джордж грустно улыбнулся. – Один мой друг пишет сказку для детей. Мрачную сказку, в которой злая колдунья похитила Рождество и обрекла целый мир на вечную зиму…

– Должно быть, печальная история.