Поворот рек истории

Раздался гул, потом крик, хвост воздушного гиганта стремительно пошел вниз, послышался звон и треск ломающегося металла, трава аэродрома озарилась каким-то красным цветом.

– Пожар, пожар, – кричали уже все.

Я стоял у самого окна и видел, как земля несется на встречу. Рванул рукой кольцо аварийного выхода, вышиб стекло наружу и прыгнул сам. Высота была не более двух саженей, и мне удалось благополучно приземлиться. Вокруг рушились пылающие обломки дирижабля. Натянув на голову пиджак, я что было силы бежал прочь. Водород горит сильно, но недолго, и вот уже можно вдохнуть свежего воздуха.

Дикий крик заставил обернуться – из огня и дыма вырвался мужчина в пылающей одежде, мне удалось сбить его наземь и, несколько раз перекатив, сбить пламя пиджаком. Подбежали пожарные и куда-то повели его. Я взглянул на свой дымящийся и прожженный в нескольких местах пиджак, потом скатал его в комок и кинул в сторону огня. Подбежал какой-то датчанин в форме, не то полицейский, не то пожарный, схватил меня за руку и повел в сторону от пылающих и распадающихся на части обломков прекрасного воздушного корабля.

На следующий день я прочитал в газете, что благодаря счастливому стечению обстоятельств жертв оказалось весьма немного – 15 человек. Среди них был и Джон Лейкок.

020

– Мое имя Мейдзин Сюсаи, господин, – пожилой японец низко поклонился, – как я могу вас называть?

– Григорий Александрович Печорин.

– Что же, значит, сегодня поговорят два литературных героя, – мой собеседник не счел необходимым скрывать улыбку.

Мы сели за столик небольшого кафе на набережной, откуда открывался чудесный вид на гавань. Большие и малые пароходы, буксиры, катера своим постоянным передвижением вносили в картину элемент постоянно меняющегося разнообразия. Все течет, все меняется – как говорил почтенный Гераклит, наблюдая, должно быть, такую же суету в гавани родного Эфеса.

– Здесь неплохая рыбная кухня, но тут нет рыбы фугу. Вы что-нибудь слышали об этой рыбе?

– Слышал, что примерно каждая двухсотая рыба оказывается ядовитой, и есть блюдо из нее – значит испытывать судьбу.

Сюсай усмехнулся.

– Все-таки вы, европейцы, плохо знаете Японию. Ядовита каждая рыба фугу без исключения. Но умелый повар может приготовить ее так, что она станет безопасной. Понимаете – все дело в умении повара правильно приготовить рыбу. Удалить все опасное и не испортить остальное. Конечно, случается, что и повара ошибаются, но все-таки редко, не больше двух-трех раз в год. Работа хорошего повара стоит дорого, поэтому блюдо из рыбы фугу стоит десятикратно дороже, чем сама рыба, выловленная из моря.

– Поэтому находятся желающие приготовить ее сами?

– Да, и вместо денег расстаются с жизнью. Рыбак стоит перед выбором – отдать рыбу задешево в знакомый ресторан или приготовить самому и продать смертельное блюдо.

И к чему этот восточный колорит? Японец отыскал меня сегодня утром, на третий день после катастрофы злосчастного дирижабля. И он не спешил. С аппетитом ел рыбу. Не фугу, конечно, обычную балтийскую камбалу с печеным картофелем.

– Скажите, – Сюсай глотнул вина из бокала, – кто поступает мудрее, воин, который прячет свое оружие, или воин, который носит его на виду?

– Не совсем понимаю, о чем вы?

– Простите великодушно, мне сложно приспособиться к западному образу мыслей, а у нас в Японии считается важным говорить о делах как бы исподволь. И это плохо.

– Почему же?

– Потому что нас не понимают. Весь шум вокруг китайского конфликта идет оттого, что мы никак не можем внятно объяснить, чего хотим. Чтобы понять это, мне пришлось приехать в Европу. Но, увы, Non cuivis contingit adire Corinthum.

– Что вы хотите сказать?

– Не будьте столь нетерпеливы, молодой человек. Случалось ли вам видеть, как знаменитый мастер играет в шахматы на нескольких досках?

– Я слышал о таком.

– Мы тоже ведем разные игры. Например, кто-то рассчитывает, что после недавней смены регента в Российской Империи произойдет и смена других политиков. И не только политиков. Смена правителя – всегда повод подумать о таких вещах. Присмотреться к чиновникам. Как говорит русская пословица – новая метла по-новому метет. А еще есть пресса, которая следит за репутацией чиновников и всегда готова раздуть скандал.

– Скандал?

– Представьте себе, что отец человека, занимающего важный пост на русском флоте, когда-то совершил предательство по отношению к своей стране. И чуть не развязал большую войну. В Японии сын такого человека счел бы себя опозоренным и совершил бы сеппуку.

– Вы многое знаете о русской истории, господин Мейдзин. Скажите, вы помните, что произошло в Петербурге 14 декабря 1825 года?

Мой собеседник на мгновение задумался, а потом вспомнил – мятеж гвардейцев?