Поворот за мостом (СИ)

Он сказал это шутливым тоном, но все равно нахмурился. — Ты пишешь на печатной машинке?

Аксель вопросительно изогнул одну бровь.

— Просто это так… Старомодно.

Я хотела сказать «эксцентрично» или даже «кичливо», но подумала, что его это может обидеть.

— На самом деле, я пишу от руки. Был ноутбук, но он… Я его продал. Машинку мне подарил друг, но она не очень удобна, чтобы править. Еще вопросы?

Я хотела спросить, не Джеффри Вотлинг ли тот друг, что подарил ему машинку, но испугалась, что он взбесится, так что промолчала.

— Ладно, я хочу выпить чего-нибудь. Доставить тебя в комнату?

«Доставить» в его исполнении означало закинуть на плечо, как мешок картошки, и донести, невзирая на протесты, так что я отказалась.

— Сама дойду. Нога почти не болит.

Это была не совсем правда: отек и синяк значительно уменьшились, но я все еще не могла подниматься по лестнице.

Аксель не пожелал мне доброй ночи — да и было еще слишком рано, чтобы ложиться спать, — и просто вышел из гостиной, оставив меня одну.

Я вышла в коридор, но, вместо того, чтобы закрыться в комнате, остановилась в нерешительности и все же двинулась на кухню.

Вопреки моим ожиданиям, Аксель не стал доставать выпивку и вместо нее налил себе чаю.

— Будешь?

— Давай.

Я наблюдала, как плавно и быстро он передвигается по кухне. В его действиях не было намека на ухаживание или на то, что он делает мне одолжение — просто чай.

По радио заиграла очень медленная красивая мелодия, которую я раньше никогда не слышала. Позднее я пыталась найти ее по обрывкам из слов, которые запомнила, но ничего не вышло: наверное, так и суждено ей было исполниться для меня единственный раз в тот вечер на кухне у Хейзов.

Я заковыляла к столу, но Аксель остановил меня, преградив путь. Я удивленно уставилась на него, не понимая, что он задумал, и, честно сказать, на мгновение испугавшись.

— Подожди, пусть остынет.

Он взял мою руку, а вторую положил мне на талию — не слишком низко, не слишком прижимая, но все равно очень интимно. Совсем как в кино, которое мы только что посмотрели, разве что вместо красивого платья на мне была его безразмерная футболка.

Это не было похоже на танец — скорее, мы просто топтались на месте, медленно кружа. В какой-то момент он приподнял меня и поставил мои ступни на свои ноги. Я попыталась было возразить, но он дал мне понять, что нечего тут возмущаться. Ощущения были необычные: как марионетка в его руках, я не сопротивлялась и просто стояла, покачиваясь, пока он все делал сам.

Уткнувшись щекой ему в грудь, я прикрыла глаза. Сердце Акселя стучало очень ровно и удивительно в унисон мелодии из приемника.

Он остановился, и я вместе с ним, а музыка все играла и играла, и мужской хрипловатый голос что-то вещал о любви и о прощании.

Я никак не могла решиться поднять голову и взглянуть на него, а когда наконец сделала это, увидела, что он смотрит меня совершенно серьезно и как будто даже с грустью во взгляде.

И я потянулась наверх и медленно, едва касаясь губами, поцеловала его в краешек рта.

Аксель не шевельнулся, но я ощутила, как он задержал дыхание, как дрогнули его ресницы. Я поцеловала снова: сначала нижнюю губу, потом, осмелев, подняла руку и положила ему на затылок, заставляя наклониться ко мне еще ниже, но все еще не углубляя касаний, так что они выходили чересчур деликатными и почти целомудренными. И чертовски, будоражаще сексуальными. На долю секунды мне даже захотелось его укусить.

Но я не давала себе свободы, наслаждаясь той, что дал мне он. Высунув кончик языка, я осторожно, на пробу, прикоснулась к нему. Губы у Акселя были чуть обветренные и сладкие на вкус.

Его ладонь, все еще лежащая на моей талии, сдвинулась на дюйм ниже. Я не удержала при себе рваного вздоха, и, закрыв глаза и не в силах продолжать эту пытку самой себя, впилась в его рот с таким отчаянием, словно это был живительный источник, а я умирала от жажды.

Аксель как будто только этого и ждал. Его язык скользнул в мой рот — быстро и властно, жадно и волнующе. Он терзал мои губы, ласкал, прикусывал, проглатывал мои стоны, вырывающиеся из меня совершенно против моей воли. Его руки блуждали по моему телу, поглаживая, сдавливая, прижимая.

Пока я хваталась за его шею, тянула, запутывалась пальцами в его волосах, он взял меня за талию, и, легко приподняв, усадил на стол. Я подалась вперед, сдвигаясь к самому краю, сжимая его бедра коленями, а талию — руками. Я приподняла край его майки и впилась ногтями в кожу. Я хотела его еще ближе, еще сильнее.

Аксель дышал быстро и глубоко, и когда он отстранился от моих губ, я ощутила легкий холодок на своей шее, и он поцеловал ее — быстро, нежно, словно делая отметку языком. Стоны перемешивались со всхлипами, я с ног до головы покрылась мурашками и даже самое мимолетное прикосновение — то здесь, то там, — ощущалось как разряд молнии. Я целовала его всюду, куда могла дотянуться — щеки, подбородок, губы, линия челюсти, пульсирующая венка на шее…