Повседневная жизнь Большого театра от Федора Шаляпина до Майи Плисецкой

Кстати, под конец советской власти гостей в царской ложе стали потчевать артистическим винегретом. В частности, когда в июне 1988 года в Большой театр нагрянули Михаил Горбачёв с Рональдом Рейганом (в сопровождении супруг), им показали адажио из «Спящей красавицы», «Аппиеву дорогу» из «Спартака», кусок из «Раймонды», танго из «Золотого века», а на десерт — па-де-де из «Лебединого озера». Видать, приелось уже, недаром еще Хрущёв жаловался: «Как подумаю, что опять на “Лебединое озеро” идти, аж тошнота к горлу поднимается. Балет, конечно, хороший, но сколько же можно!» Действительно.

А визит Рональда Рейгана наделал много шума вокруг Большого театра. Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной никак не могли дождаться американского президента (того еще артиста!), решившего погулять по Москве, посмотреть Красную площадь, сходить на Арбат. Москвичи поразились открытости высокого гостя, по-туземному окружая его гостеприимным вниманием везде, где бы он ни появился, что внесло незапланированные коррективы в график визита. Охрана Рейгана потребовала от сотрудников КГБ принять усиленные меры безопасности вокруг Большого театра, где собралась уйма народу — поглазеть на живого американского президента. Кроме того, особо тщательная проверка документов на входе в театр создала очередь. Все это внушило американцам серьезные опасения относительно безопасности их лидера. В конце концов руководитель охраны Горбачёва генерал Юрий Плеханов поставил ультиматум: «Если Рейгана и Нэнси не будет через пять минут в Большом театре, то Горбачёв и особенно его супруга уедут!»

Только лишь после того, как народ у театра разогнали («Расходитесь, товарищи! Вы что — американского президента не видели?»), кортеж с Рейганом и его женой подъехал к театру. «Когда мы подъехали к центральному входу, площадь перед Большим театром была чиста, хотя у ЦУМа, Малого театра и у станции метро толпилось большое количество людей. Они встретили Рейгана и его супругу бурными аплодисментами и дружескими приветствиями, что явно оказалось им по душе. Рейган и Нэнси задержались у входа в театр, поприветствовали москвичей, чем вызвали новую бурю оваций и возгласов, и затем прошли в театр», — вспоминает офицер охраны. Что касается американцев, то отвечавший за безопасность президента сотрудник на всякий случай держал в руках пуленепробиваемый плащ, «который должен был накинуть на президента в случае какого-либо инцидента или угрозы для него». Но делать этого не пришлось.

А Горбачёв в Большой театр и без Рейгана приходил, опираясь исключительно на мнение супруги, которая, в свою очередь, ориентировалась на выбор охраны. «Культурным досугом его занималась Раиса Максимовна. Она давала мне задание выяснить, что где идет, и я предоставлял ей программы нескольких театров. Она выбирала что-либо на свой вкус, и они всей семьей направлялись на спектакль. В антракте пили чай, приглашали и меня. В Большом театре он слушал “Хованщину”», — пишет в мемуарах генерал КГБ Вадим Медведев и добавляет: «Он ей подчинен был. Под ней ходил. И другие это видели, а вот в чем причина этой зависимости — никто так и не понял. По любому вопросу — к ней. У него была, если можно так сказать, мания ее величия. Однажды Раису Максимовну деликатно поправил знаменитый театральный режиссер — один из лучших в стране, Горбачёв поправку отмел: “Нет-нет. Вы ее слушайте, она знает, она знает”».

Посетил первый (он же последний) президент СССР и благотворительный концерт, который 3 мая 1990 года в Большом театре дал Лучано Паваротти в помощь пострадавшим от землетрясения в Армении. Тогда Горбачёв отправился к нему за кулисы, поблагодарить. Но обычно все же артистов приглашали к нему в царскую ложу…

Похожая на круги ада сложная система охраны Большого театра, осуществляемая сотрудниками госбезопасности (в просторечии — «конторой»), установилась еще с начала 1930-х годов. Лимузины с вождями подъезжали к девятому режимному подъезду — самому охраняемому в театре, где уже все знали о предстоящем важном событии.

«В этом первом моем сезоне 1952/53 года, — вспоминает Галина Вишневская, — Сталин бывал несколько раз на оперных спектаклях, и я помню атмосферу страха и паники в дни его посещений. Всю ночь охрана осматривала каждый уголок театра, сантиметр за сантиметром; артисты, не занятые в спектакле, не могли войти в театр даже накануне, не говоря уже о дне спектакля. Участникам его выдавались специальные пропуска, и, кроме того, надо было иметь с собой паспорт. С уже объявленной афиши в этих случаях дирекция могла снять любого, самого знаменитого артиста и заменить его другим, в зависимости от вкуса Великого.