Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму

Вуайеризм, или попросту страсть к подглядыванию, классической европейской наукой все еще трактуется как вид сексуальной девиации, то есть как поведение, не соответствующее общепринятым нормам, в некоторых случаях требующее лечения. В случае с японским вуайеризмом это не совсем корректное определение, поскольку для японца подглядывание — составная часть всеохватного любопытства, которое, в свою очередь, является одной из самых заметных черт японского менталитета, давно подмеченных иностранцами. Первые путешественники и ученые склоняли головы перед любознательностью и готовностью японцев перенимать все новое. Когда Япония стала частью большого мира, вошла в процессы интернационализации и глобализации, эти же качества стали изображаться с легкой, подчас даже карикатурной, насмешкой. В самом деле, кто из нас не видел фильмов, прежде всего голливудских и французских, в которых японцы изображаются как люди, непрерывно щелкающие затворами фотокамер? Они фотографируют все, всегда и везде, они очень любопытны и очень наблюдательны, и вряд ли кому-то придет в голову относиться к этому любопытству как к болезни, требующей врачебного вмешательства. Разумеется, как любая черта национального характера, повальное и столь веселящее американцев и европейцев японское любопытство имеет свои, если угодно, исторические корни.

В течение двух с лишним тысячелетий Страна солнечного корня формировалась как довольно закрытое, гомогенное государство, почти не знавшее внешних этнических вливаний. Или, по крайней мере, эти вливания были настолько небольшими (и продолжают оставаться такими сейчас), что мы можем игнорировать их без ущерба данному утверждению. Почти на всем протяжении долгой японской истории главным культурным и технологическим донором для Японии оставался Китай, но самими японцами их национальная культура, жизненный уклад, основные ценности осмыслялись как самостоятельные и уникальные. Да и сегодня гордость за свою страну и ее неповторимую культуру — одно из основных качеств, которые мы могли бы перенять у этого народа. Соседний Китай при этом помещал и помещает себя в центр схемы мироздания, а вот японцам, кажется, вполне достаточно было осознавать себя на ее периферии. Вроде и уникальные, сильные и замечательные, высококультурные и целеустремленные, они оказались как будто дистанцированы от излишне бурной истории материковой Азии. В результате проходили века, а японцы словно наблюдали за всем происходящим в мире через моря и океаны — с безопасного для себя расстояния, и не стремясь особенно сильно вмешиваться в мировые процессы. В свое время Григорий Чхартишвили охарактеризовал такое положение вещей как «взгляд из аквариума», и это выражение, кажется, в полной мере описывает отношение жителей Японии к внешнему миру.

История доказала обоснованность японского подхода к любопытству. Страну не затронули тяжелейшие катастрофы материковой Азии в древние времена, и даже самая страшная из них — орда Чингисхана — не дошла до Японских островов, поглощенная волнами тайфунов-камикадзе. Когда же у самих японцев возникало желание поучаствовать в материковых делах, ничем хорошим это не кончалось — ни в эпоху легендарных императоров и императриц, когда государство Ямато впервые решило завоевать территорию Корейского полуострова, ни в Средние века, когда те же земли манили к себе самураев, ни в Новейшее время, когда Япония чудом спаслась от полной катастрофы в результате инициированной ею же Тихоокеанской войны. Поневоле после этого начнешь верить, что самими богами японцам предначертано лишь наблюдать за всем происходящим в мире из прекрасного далёка. Ничто так не провоцирует любопытство, как возможность следить за чем бы то ни было, одновременно ощущая легкую отстраненность и собственную безопасность. А если так, то почему секс должен быть исключением? В сознании народа возник и навсегда остался своеобразный островной вуайеризм, влияние которого не могло не сказаться и на отношении к интимным сферам жизни. Японцы всегда с интересом наблюдали события за пределами своего «аквариума», будь то воображаемые стены, окружавшие их страну, или вполне осязаемые, но полупрозрачные и легко раздвигающиеся перегородки в традиционном японском доме.