Повседневная жизнь Пушкиногорья

В начале 1943 года ситуация снова изменилась: в музей были командированы немецкие искусствоведы для определения ценности представленных в нем экспонатов. Тогда же в Михайловское была направлена на работу немка Эмма Шиллер, с появлением которой К. В. Афанасьев лишился административной власти. Эмма Шиллер была человеком, не чуждым литературе, она принадлежала к тому же роду, что и великий немецкий романтик Фридрих Шиллер, с интересом изучала коллекции Михайловского, водила по музею экскурсии. Однако дни музея были уже сочтены — немцы собирались вывозить ценности в Германию. К. В. Афанасьеву было отдано распоряжение составить опись всех музейных предметов, что он и исполнил. В конце описи карандашом приписал: «Отъезд отложен», видимо, надеялся на чудо. Чуда, однако, не произошло, поражение фашистов под Сталинградом уже переломило войну, и осенью 1943 года из Михайловского потянулись обозы с музейными вещами.

Девочка из Пушкинских Гор по имени Женя Воробьева записала в дневнике: «10 января 1944 года. Не могу прийти в себя… Я видела, как немцы везли вещи из музея Пушкина. На десяти подводах, под охраной солдатни. Я успела разглядеть: старинные кресла, диваны, книги. У меня было такое чувство, что немцы увозят самого Пушкина в Германию…»^[422] Забегая вперед, скажем, что музейное имущество до Германии не добралось. Его бросили на полдороге под латвийским городом Лиепая, потом оно оказалось в Москве, а в январе 1946 года было доставлено в Пушкинский Дом. Кое-что исчезло безвозвратно, кое-что вернулось на свои места, проделав рискованное путешествие по объятой войной стране.

Осенью 1943 года линия Прибалтийского фронта приблизилась к Пушкинским Горам. Немецкое командование распорядилось об организации мощной линии обороны, которая проходила как раз по заповедной зоне и тянулась вдоль реки Сороть, через Михайловское, Савкину горку, Тригорское. Для строительства укреплений в парках было вырублено 30 тысяч кубометров леса. В акте Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний фашистов^[423]

описано состояние Пушкинского заповедника в это время: «…В конце февраля 1944 года Михайловское было превращено немцами в военный объект и один из опорных пунктов немецкой обороны. Территория парка была изрыта траншеями, ходами сообщения, земляными убежищами. Домик няни был немцами разобран, а рядом с ним и даже частично на его месте, построен большой пятинакатный блиндаж»^[424]. Эти документы впоследствии стали частью обвинительного акта на Нюрнбергском процессе.

Укрепленные блиндажи размещались повсюду: возле бывшего здания музея, под знаменитым «дубом уединенным» в Тригорском. Вся территория заповедника была изрыта траншеями, оборудована огневыми точками и огорожена тремя рядами колючей проволоки.

К концу февраля 1944 года, когда началось освобождение захваченных северных территорий, войска Прибалтийского фронта вышли на рубеж немецких оборонных укреплений, который шел по территории заповедника. Бои продолжались здесь еще долго, фактически заповедник был полностью освобожден от фашистов только через полгода, 12 июля 1944-го. Оборонительные сооружения, построенные на его территории, фашисты как следует не успели использовать. Наиболее тяжелые военные операции развернулись в стороне от пушкинских мест, на линии Новоржев — Остров, что спасло заповедник от окончательной гибели.

В том, что осталось на территории бывшего музея и в его окрестностях, трудно было узнать летом 1944 года пушкинский уголок. Легендарный «домик няни» был разобран и уничтожен, сгорел дом-музей, на его месте остались только печь да высокая труба^[425], сгорел юго-западный корпус бывшей колонии литераторов, его брат-близнец чудом сохранился сильно изувеченный, выжили также каменные здания ледника и льнохранилища в хозяйственной части имения. Да, собственно и всё: лестничные спуски к реке Сороть были полностью разрушены, сломаны старые липы на «аллее Керн», многие деревья, в том числе и старинный вяз, посаженный Г. А. Пушкиным, повреждены снарядами. Повалены крупные ели на знаменитой ганнибаловской еловой аллее, ведущей к южной границе усадьбы. Была полностью сожжена Воскресенская церковь в селе Воронич, в которой когда-то служил отец Илларион, кладбище вокруг церкви, где похоронен В. П. Ганнибал, заминировано и разорено. Все парки изрыты траншеями, рельеф местности изменен до неузнаваемости.