Поздний ужин для фантома

Обычно я прихожу к девяти. В то же время приходит Олег или второй наш повар. Потом подтягиваются все остальные. Позже всех появляется Андрей Михайлович, но ему сам бог велел, поскольку начальство не опаздывает, а задерживается.

Валентин выглядел заспанным, да это и понятно: район, в котором расположен «Кабуки», респектабельный и спокойный, на окнах и дверях заведения установлена сигнализация, а посему работа у наших ночных сторожей не бей лежачего. Большую часть своего дежурства Валентин спит, остальную – смотрит телевизор. Единственное, чего он не может сделать, – это уйти ночью из ресторана.

– Все в порядке? – чтобы поддержать беседу, спросила я.

– Да, духи не беспокоили. Тишина и покой на вверенном мне объекте.

Не трудно было догадаться, что еще вчера Лариса растрезвонила всем о встрече Клавдии Петровны с приведением. Валентин, судя по ухмылке на его лице, в приведения не верил:

– Попалось бы оно мне, это приведение. Я бы его в бараний рог скрутил!

В ответ я только вздохнула. Как бы то ни было, а у нас еще одни похороны. Слава богу, не я ими должна заниматься.

Бездумно брошенная Валентином фраза подпортила мне настроение. Мысли опять закрутились вокруг смерти Клавдии Петровны. Досадуя и на себя, и на Валентина, я пошла к себе.

– Не поняла, – пробормотала я, глядя на приоткрытую дверь в мой кабинет.

Рука нащупала в сумке ключ от кабинета – на месте. Неужели я вчера забыла закрыть дверь?!

Вообще-то, замок на моей двери исключительно для очистки совести, то есть самый простой, который можно открыть пилочкой для ногтей. Сама однажды пробовала, когда забыла ключ дома.

Я не переживала, что в мой кабинет могли проникнуть воры. Ценностей особых тут нет. Я хоть и являюсь главным бухгалтером ресторана, но в моем сейфе лежит лишь малая часть денег, выделенная на текущие расходы. Все остальное хранится в сейфе Андрея Михайловича. Самый ценный предмет в моем кабинете – это компьютер. Меня больше злила моя забывчивость. Как я могла не закрыть дверь?

Минуту я стояла на пороге, стараясь понять, что не так. Вроде бы все на месте, и вместе с тем подсознательно чувствовалось недавнее чужое присутствие.

Я села за стол, выдвинула ящик. Косметичка, губная помада, деньги, которые мне вчера выделил Андрей Михайлович на венок для Клавдии Петровны, – все, как лежало, так и лежит.

Мой взгляд привлекла полка, на которой у меня стоят папки с бухгалтерскими счетами, подшивка журналов «Бухгалтерское дело» и с десяток книг по бухучету.

«Вот! Книги лежат не в том порядке, – заметила я. – Причем их переставляли блоками, как будто не одну или две снимали с полки, а целой стопкой. Потом так же и ставили, только последовательность нарушили. Спрашивается: кому могли понадобиться институтские учебники по бухучету?»

Я развернулась и пошла к охраннику.

– Валентин, ты в мой кабинет заходил?

– Я? Что я в нем забыл? – отшутился он.

Мне было не до шуток.

– Был или нет? – требуя немедленного ответа, спросила я.

– Нет, – удивленно протянул он. – А что случилось?

– Что ты делал на дежурстве? – продолжила я допрос.

У него едва не сорвалось с языка: «Спал», но в последний момент он захлопнул рот, покраснел, а потом, часто моргая глазами, начал вешать мне лапшу на уши:

– Что делал? Дежурил. В холле сидел, по коридорам ходил раза три-четыре. Все тихо, спокойно было.

– В ресторан впускал кого-нибудь?

– Как я могу кого-то впустить, если в час ночи ставлю помещение на сигнализацию. В восемь утра снимаю с сигнализации.

– Спрошу иначе: кто-нибудь в ресторане оставался на ночь?

– Нет. Бывало, что Клавдия Петровна иногда ночевала в ресторане, но ведь ее уже нет. Что случилось, можете сказать?

– Ничего, все в порядке, – буркнула я и пошла к себе.

Что я могла сказать Валентину, если ничего не украли, все цело и практически на своих местах? К тому же совсем необязательно, что кто-то посторонний заходил в мой кабинет ночью. Когда я уходила домой, в ресторане оставался Андрей Михайлович. Он мог зайти, скажем, за отчетом. Кстати, у него и ключи есть от всех кабинетов. Другое дело, он в курсе, что новый отчет будет только через неделю. Если бы ему понадобился черновик, он бы искал его не на полке, а в компьютере.

«Кто еще мог зайти в кабинет при условии, что дверь я сама оставила открытой? – спросила я и сама же себе ответила: – Мог Олег зайти. Я ведь не простилась с ним. Лариса, Ванька… Да все могли зайти! Новая девочка Рита, которую взяли на должность уборщицы, тоже могла попасть в мой кабинет по недоразумению».