Поздний ужин для фантома

Она остановилась рядом с шестнадцатой квартирой и обреченно вздохнула.

– Вы, Анна Семеновна? – догадалась я.

– Да, а вы из полиции? Меня ждете? – сообразила она.

Иван Антонович открыл свое удостоверение.

– Иван Антонович Черпак. Вы хозяйка квартиры?

– Да.

– Как давно взяли на квартиру жиличку?

– Три недели назад. Девушка заплатила за два месяца. У меня такое правило: плату брать вперед. Вчера позвонила и сказала, что съезжает. Просила отдать деньги, которые дала мне за следующий месяц. Мне чужого не надо. Квартира хорошая. Квартирантов найти не проблема, – Анна Семеновна как будто оправдывалась перед нами.

– А как девушка к вам попала?

– Ей в квартирном бюро дали мой адрес. Я налоги плачу – можете проверить.

– В паспорт заглядывали?

– А как же! У меня и договор с ней подписан. Да вот он! – Анна Семеновна открыла сумочку и вытащила два скрепленных между собой листочка.

– Маргарита Алексеевна Потемкина, – прочитал Черпак. – И как вам она?

– Вроде бы нормальная. Соседи на нее не жаловались. Сказала, что приехала учиться. В общежитии шумно, в комнате четыре человека. Родители ей деньги посылают – так почему же не снять квартиру? Аккуратная девочка. Ничего плохого не могу про нее сказать.

Иван Антонович вернул Анне Семеновне договор.

– Вы, дамочка, идите в свою квартиру. Там с вами побеседуют, – сказал он и перевел взгляд на меня.

– Да, это она, – подтвердила я. – В ведомости по зарплате она тоже шла под фамилией Потемкина. А вообще, вы поговорите с Олегом Комисаровым, нашим шеф-поваром. Он с ней раньше был знаком, вот только она этот факт отрицала. Странно, правда?

– Разберемся. Не передумали, Виктория Викторовна, ехать со мной?

– На опознание Булкина? Нет, конечно.

В первый раз я была в следственном изоляторе. Чтобы меня провести вовнутрь, Ивану Антоновичу пришлось просить на то разрешение у начальства. Пока он составил прошение и его подписали, прошло достаточно много времени. Понимая, что Булкина тоже приведут не в сию минуту, я позвонила Никите.

– Никита, со мной все в порядке. Я в СИЗО, – ляпнула я, не подумав.

Никита тут же заорал в трубку:

– Вика, ничего не говори и ничего не подписывай. Я постараюсь быстро найти адвоката.

– Никита, ты меня не понял. Я с Иваном Антоновичем на опознании Булкина. Я к тому, что могу опоздать на юбилей твоих родителей. Приезжай за мной в СИЗО. Это… – я назвала адрес, куда Никите надо было подъехать.

– Буду, – зло ответил Никита. Кажется, ему не очень понравилось, что я здесь.

В камере, куда меня привел Черпак, было всего два стула, между ними стол. Вся мебель была прикручена к полу. Окно зарешечено.

– Садитесь, – усадил меня Черпак на дальний стул.

Скоро в комнату заглянул охранник.

– Иван Антонович, вводить? – по-свойски спросил он у Черпака.

В дверь вошел мужчина, высокий и худой, с редкими волосами и отросшей щетиной на щеках. На Ритиного любовника он не был похож совсем. Тот был холеный и упитанный, а этот – потертый и поникший.

– Знакомьтесь, Виктория Викторовна. Дмитрий Булкин, собственной персоной.

– Нет, это не он, – шепнула я Ивану Антоновичу. – Я хотела сказать, что с Ритой был другой.

– Точно? – переспросил он.

Я промолчала. Что-то мне подсказывало, что с этим типом я все же встречалась.

– Можно я подойду к нему?

– Подойдите, – разрешил мне Черпак, – но не близко.

Я встала, приблизилась к задержанному, взглянула на него снизу вверх – и мой нос уловил едва заметный аромат забытого «Фаренгейта».

– Это он! – воскликнула я.

– Как он? – нахмурился Черпак. – Этот был с Ритой Потемкиной? Вы же только что сказали, что не он. Вы ничего не путаете? Виктория, посмотрите на него внимательно.

– Нет, с Ритой был другой! – успокоила я следователя. – А этот был в «Кабуки» той ночью, когда сработала сигнализация. Но сигнализация сработала по моей вине, а этот зашел и вышел через люк, который соединяет кладовку с подвалом. Когда он выходил из подвала, мы с ним и встретились. Он меня треснул дверью по лбу, – я подняла челку и показала Ивану Антоновичу скрытый под ней синяк.

– Ого! Н-да, такие синяки не скоро сходят. Что же ты, Булкин, девушку так разукрасил?

– Я? Наговариваете, начальник, – Булкин отвернулся к стене, выставив на показ свой достопримечательный профиль: длинный, как у Гоголя, нос.

– Недели две уйдет на то, чтоб синяк сошел, не меньше, – подлил масла в огонь Черпак.

– Две недели?! Я, между прочим, сегодня иду знакомиться с родственниками жениха. Что они обо мне подумают? Господи! – спохватилась я.

На часах было без четверти пять, а я и в парикмахерскую не успевала забежать, чтобы голову привести в порядок, и домой заехать, чтобы переодеться в праздничное платье.

– Что такое? – испугался за меня Черпак.

– Опаздываю я. Иван Антонович, я побегу, а вы допросите, пожалуйста, этого типа. Обязательно спросите, что он делал в нашем ресторане? И откуда он знает про люк? – Я наклонилась над Черпаком и шепнула ему в ухо: – Намекните, что вам хорошо известно о его общих делишках с Кауфманом Яковом Семеновичем. А так же о подельниках спросите. Похоже, их у него было не меньше двух.