Поздний ужин для фантома

– У меня к вам большая просьба. Сейчас к дому подъедет молодой человек на белом «Фольксвагене» – вы его отправьте, пожалуйста, в тринадцатую квартиру.

– Хорошо, скажу, – пообещала женщина.

Поднимаясь на второй этаж, я очень волновалась. Возможно, стоило подождать Никиту?

Нет, посторонний человек мог насторожить Семеныча. Уж лучше я сама войду в квартиру (если меня туда, конечно, впустят), оценю обстановку и попытаюсь убедить Семеныча в том, что единственно правильное решение – это рассказать все как есть. Помнится, Семеныч дружил с Клавдией Петровной. Вряд ли он желал ей зла.

Я нажала на звонок, минуты три стояла в полной тишине, потом за дверью послышались крадущиеся шаги.

– Семеныч, открывайте! Это я, Вика. Я знаю, что вы дома.

– Вика, ты одна?

– Да, я от Андрея Михайловича.

– Я приболел, – крикнул он из-за двери. – Я не одет. И вообще, вам лучше уйти.

– Семеныч, мне есть, что вам сказать. Лучше откройте. Это в ваших же интересах. У меня для вас информация, касающаяся вашего друга.

Щелкнул замок, дверь приоткрылась – в образовавшейся щели я разглядела пол-лица Семеныча, стоящего в темной прихожей. Удостоверившись в том, что я одна, Семеныч протянул руку, ухватил меня за лацкан плаща и втянул в квартиру.

– Что вы должны мне передать?

– Вы меня на пороге держать будете? Пройти можно?

– Проходи, – он пропустил меня в комнату, к слову, вполне приличную.

Мебель не очень дорогая, но новая: обитый велюром диван, плазменный телевизор, сервант с полным набором посуды. Такую квартиру за копейки не сдают.

Семеныч меня обманул. Он не выглядел больным и полностью был одет: джинсы, свитер, сверху куртка. У меня сложилось такое впечатление, что если бы я пришла пятью минутами позже, то уже бы не застала.

Мой взгляд упал на дорожную сумку, лежащую рядом с диваном.

– Уезжать собрались?

– С чего ты взяла?

– Вот и я думаю: не нужно вам бежать. Это Булкину может светить новое тюремное заключение, а вам, Семеныч, опасаться нечего. Ведь так?

– Не понимаю, о чем ты.

– Да бросьте, все вы прекрасно понимаете. Не делайте глупостей. Вы только навредите себе, если сейчас убежите. Булкин сейчас под стражей. Броситесь в бега – он взвалит все на вас и выйдет сухим из воды.

Немного подумав, Семеныч сказал:

– Вика, ну ты же мне веришь? Я Петровну не убивал!

– Верю, – кивнула я.

– Я очень хорошо к ней относился. Правда! Я вообще не знаю, как так случилось, что она ночью оказалась в ресторане и нос к носу столкнулась с Калачом. Сердце у нее больное было. Испугалась и дуба дала, – по-простому выразился он.

– Семеныч, расскажите, как вы вообще с Булкиным познакомились, – попросила я.

– Ой, да что там рассказывать? Купился я, – вздохнул Семеныч, – купился. Я ведь несколько лет в тайге у старателей работал. Бывало, что заходили в один поселок-поселение. Поселенцев не боялись. А чего их бояться? Отпетые бандюганы на зоне сидят. Это тоже вроде как зона, но решеток нет, и с автоматами никто вокруг поселка не ходит. Да и бежать особо некуда: вокруг тайга на многие сотни километров. Хоть летом, хоть зимой беги – все равно поймают. Только посадят уже от и до, да еще сверху первоначального срока накинут. В этом поселке мы останавливались у одной вдовушки. Ох, и видная баба! Влюбился я и решил с ней остаться. А почему нет? На большой земле меня никто не ждет, а возраст такой, что пора уже где-то корнями прорастать. Так вот, по соседству с нами жил мужик-поселенец. Все его звали Калачом. Короче, мы с ним очень скоро скорешились. Днем его на заготовку леса увозили, а вечером мы могли на рыбалку сходить, в картишки перекинуться или рюмочку-другую пропустить. Однажды Калач поведал мне о своей жизни и о своих планах. Как-то на зоне он заступился за одного инженера. Тот попал за решетку из-за своей жадности: государство обокрал. А с государством шутки плохи. Ему бы вовремя свалить за бугор, но он продолжал вымучивать разные схемы, чтобы еще больше обогатиться. В итоге взяли его, отобрали квартиру, счета арестовали, но кое-что на черный день у него все-таки осталось. Тайник он сделал в квартире и тайный ход на случай отступления заложил, только воспользоваться им не успел. Деньги в иностранной валюте так и остались лежать в тайнике. Вот их-то и обещал этот мужик Калачу, когда надумал умирать.

– И много денег было в тайнике? – поинтересовалась я.

– Да уж не мало, наверное.

– То есть деньги вы не нашли?

– Нет.

– А вы не допускаете мысли, что деньги могла взять жена?

– Вряд ли. Калач рассказывал, будто баба эта не в курсе была мужниной заначки: в последнее время у них отношения плохо складывались. Квартиру с тайником она продала, чтобы адвоката нанять. Где она его только нашла? Адвокат таким безмозглым оказался – все дело завалил. Правда, потратила она на него сущие копейки, а с остальными денежками за границу удрала.

– Откуда всё люди знают? – хмыкнула я.