Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Этнических корейцев, таких как семейство Ким-Кин-Хошияма, в Японии называют дзаинити тё-сэндзин, или просто дзаинити. В 2000 году, когда в Токио приехала Люси Блэкман, их насчитывалось 900 тысяч, однако можно было много лет прожить в Японии и даже не узнать об их существовании. Появление нацменьшинства в стране единственной неделимой расы стало результатом трагедии, побочным эффектом спорной азиатской политики начала XX века.

Окруженная могущественными и агрессивными соседями, Корея на протяжении всей своей истории служила полем битвы. Еще в XVI веке армии самураев разграбили полуостров и вернулись через узкий Цусимский пролив с сокровищами, рабами и отрезанными ушами убитых корейских воинов. В очередной раз порабощение Кореи произошло в конце XIX века, и в 1910 году страну формально присоединила к себе молодая Японская империя. Колонизаторы строили дороги, порты, железные дороги, шахты и заводы, вводили современные сельскохозяйственные методы и посылали детей из элитных корейских семей учиться в Токио. Но какие бы блага не принесла японская власть в плане экономического развития, имперское господство омрачалось расизмом, насилием и жестокостью оккупантов.

Со временем политический курс Японии изменился. Но в конце 1930-х цель правительства состояла не только в контроле над корейцами и использовании их ресурсов, но и в уничтожении коренной культуры и духовном подавлении. Японский язык стал обязательным в школах; корейцев заставляли брать японские имена и посещать синтоистские храмы. Редкие восстания подавлялись и сопровождались арестами, пытками и убийствами. Происходила и всеобщая миграция: японских чиновников и поселенцев посылали осваивать новые территории, а бедные корейцы уплывали в противоположном направлении, надеясь найти работу в промышленных центрах – Токио, Осаке и Фукуоке.

Вначале миграции были добровольными, но, когда война в Азиатско-Тихоокеанском регионе докатилась до Японии, подданных колоний насильно мобилизовали в императорскую армию и военно-промышленный комплекс. К 1945 году сотни тысяч корейцев рассеялись по всей Азии в составе Японской армии в качестве солдат, санитаров, конвоиров и военных секс-рабынь («женщин для удовольствия», чье существование официально отрицали почти пятьдесят лет). В самой Японии насчитывалось два миллиона дзаинити; большинство обитали в трущобах неподалеку от шахт и заводов, где приходилось работать.

Правительство стремилось полностью ассимилировать корейцев, чтобы японская культура и язык попросту поглотили их. И пока Япония занималась уничтожением их самобытности, корейцам не спешили давать привилегии и статус полноценных граждан.

Они были подданными императора, но не равными японцам. Их лишили избирательного права и мест в парламенте. Стандарты медицинской помощи и образования для корейцев в трущобах Осаки и Кавасаки были ниже, чем для местных японцев. Они получали намного меньше за тот же труд, да еще и вызывали ненависть японских рабочих, зарплаты и места которых тоже сокращались. В повседневной жизни корейцы постоянно сталкивались с дискриминацией и неуважением, которые ограничивали им доступ к образованию, достойной работе и участию в политике.

Многие японцы их недолюбливали, а порой и просто презирали. Дзаинити считались вспыльчивыми, упрямыми, грязными и вонючими дикарями, предпочитающими отвратительную пищу. Мы вряд ли сумели бы отличить корейцев от японцев по внешним признакам, но они, несомненно, говорили и двигались по-другому и выделялись среди почтенного однородного населения Японии тысячей других мелких признаков. Кроме того, они не обладали инстинктивной сдержанностью и уважением к авторитетам, которыми до сих пор славятся японцы. Газеты охотно печатали статьи о злодеяниях «бунтовщиков»-корейцев, которые, даже будучи схвачены на месте преступления, никогда не признавали своей вины. В лучшем случае их считали дебоширами и вонючками; в худшем – жестокими уголовниками и провокаторами. Такие предрассудки не всегда заметны чужому глазу, но они лежат очень близко к поверхности и чреваты конфликтами.

В 1923 году Токио и соседний город Иокогама были разрушены сильным землетрясением. В пожарах, поглотивших деревянные города, погибли 140 тысяч человек. Впоследствии распространились ошеломляющие слухи, которые подхватили газеты: корейцы устраивают поджоги, отравляют воду, грабят магазины, насилуют женщин. Не было ни одной причины верить наветам, однако толпы простых японцев в спонтанном взрыве дикой жестокости ринулись убивать корейцев.

Вот как описывал те дни современник: «Они хватали человека и кричали: „Кореец!“ Жертву тут же окружали, привязывали к телефонному столбу, выкалывали глаза, отрезали нос, вспарывали живот и вытаскивали кишки. Иногда корейца цепляли за шею к автомобилю и ездили, пока несчастный не задохнется. Не жалели и женщин: их тянули за ноги в разные стороны, разрывая тело надвое. Корейцы сопротивлялись до последнего и настаивали на собственной невиновности. Но толпа их не слышала».