Прах и пепел

Эркин улыбнулся, но спорить не стал и лёг опять на спину, закинув руки за голову. Ив кивком согласился с ним и натянул на голову одеяло. В самом деле, нечего горячку пороть.

Колумбия

ВЧ № 4712

Выйдя из машины, Никлас нашёл взглядом нужное окно. Сквозь штору смутно просвечивал шар лампы. Конечно, Майкл не спит. Никлас отдал ключи дежурному сержанту.

– Отгоните в гараж.

– Есть.

Не оглядываясь, вошёл в подъезд. Второй этаж, направо, первая дверь. И улыбнулся: звонки не оговорены. И пароль тоже. По многим причинам. Одна из которых – они давно знают друг друга в лицо и узнают при любой маскировке. Звонок отозвался птичьей трелью в глубине квартиры. И сразу шаги, щелчок замка, приветливая русская речь.

– Заходите, Ник. Рад вас видеть.

– Я тоже, – улыбнулся Никлас, входя в холл.

Стандартное жильё: холл, крохотная кухонька-ниша и две спальни. Вторую спальню сделали кабинетом. Разумно.

– Выпьете с дороги кофе, – не спросил, а предложил Михаил Аркадьевич.

– А за кофе и поговорим, – согласился Никлас.

– Принято, – улыбнулся Михаил Аркадьевич. – Судя по вашему виду, съездили успешно.

– Да, вполне.

– И ваш тёзка, – Михаил Аркадьевич включил маленькую электроплитку и поставил на наливающуюся красным светом спираль кофейник, – пугал вас напрасно, правильно?

– Мой тёзка? – переспросил Никлас. – А, понял, Золотарёв, так? Он не пугал, а предупреждал.

– Ну-ну, – хмыкнул Михаил Аркадьевич. – Почему вы не взяли шофёра, Ник?

– Привык работать в одиночку, – улыбнулся Никлас. – Я проверил оба эпизода. Со Стормом и линию Шермана. В общем, как вы и предполагали. И была очень, как вы любите говорить, интересная встреча. Неожиданная.

– Совсем интересно. Заинтриговали. Так что, не спешите, Ник. Хорошие новости надо слушать не спеша, со вкусом.

– И с кофе! – засмеявшись, Никлас показал кивком на закипевший кофейник.

– Первую чашку здесь, а вторую уже за работой, согласны? – предложил Михаил Аркадьевич, ловко накрывая на столик у дивана в холле и наливая кофе.

– У меня есть выбор, сэр? – спросил по-английски, лукаво улыбаясь, Никлас и в ответ на весело-удивлённый взгляд Михаила Аркадьевича пояснил уже по-русски: – Цитирую Эркина Мороза.

– Понятно, – они сели на диван и взяли по чашке. – У парня так подвешен язык?

– Временами он даёт ему волю и очень внимательно следит за реакцией собеседника. По-русски, – задумчиво уточнил Никлас, – он, возможно, не столь уверен в себе. Потому и настоял на разговоре по-английски. Протоколов я не привёз, Михаил Аркадьевич, но, я думаю, что если возникнет такая необходимость, то я повторю визит уже официально.

Михаил Аркадьевич кивнул.

– И с таким же успехом?

– Возможно, и большим. Мы расстались корректно и контактно.

– Отлично. Итак…

– Сторм? – улыбнулся Никлас.

– Нет. Сторм и Шерман напоследок. Это работа. А для начала, – Михаил Аркадьевич улыбнулся, – что была за встреча?

Никлас задумчиво покачал дымящуюся чашку, отпил глоток.

– Я встретил сына Железного Хромца.

– Что?! – Михаил Аркадьевич впервые на памяти Никласа выдал такую реакцию. – Быть не может!

– Оказывается, может, – Никлас пожал плечами и сделал ещё глоток. Странно, но крепчайший горький кофе сегодня успокаивал. – Уцелели многие. Вы, я, спальники, лагерник. Ещё… кое-кто и кое-где. Почему бы не уцелеть и ему? С «охотниками» он дела не имел, с реваншистами тоже. Мы бы уже знали об этом.

– И где вы его встретили?

– Там же. В региональном лагере репатриантов. Живёт в одной комнате с Морозом и ждёт визы. Кстати, с репатриацией очень неплохо задумано, и реализация вполне прилична. Никого не нужно искать, сами приходят и подставляются под проверку.

– Да, согласен. Но вы не уходите в сторону, Ник. Что вы ему сказали?

– Ему? Ему я сказал, что он может спокойно ехать. Ему всего восемнадцать лет, Михаил Аркадьевич. Он прожил этот год, ни во что не влипнув, не связавшись ни с Белой Смертью, ни с криминалом. Думаю, мальчишка хлебнул вполне достаточно.

– Он знает о смерти отца?

– Сам он сказал, что не в деталях.

Михаил Аркадьевич кивнул.

– А детали ему узнать не от кого.

– Да, – согласился Никлас. – Железный Хромец, насколько я понимаю, попал в первые слои «пирога». Там навалено сверху столько, что не пробиться. Да и нужно ли, Михаил Аркадьевич? А мальчишка… Он сделал свой выбор. В лагере у него конфликтов нет, – Никлас негромко рассмеялся. – Вы бы видели, как он кинулся спасать Мороза от меня.

– Представляю, – улыбнулся Михаил Аркадьевич. – Он ведь и тогда не отличался особо ревностным соблюдением расовых законов, так?

– Да. Он врождённо порядочен. Помните эту классификацию?

– Ещё бы. Что ж, – Михаил Аркадьевич отхлебнул кофе. – Вы, разумеется, правы. И как его сейчас зовут?

– Документы у него на Ива Моргана. Скорее всего, будет их переделывать на русский вариант.

Михаил Аркадьевич на секунду задумался.

– Ну, Ив – это, конечно, Иван, а Морган… наверное, Моргунов.

– Возможно, – пожал плечами Никлас и внимательно посмотрел на собеседника. – Это важно?

– Вы правы, Ник. Думаете, надлом срастётся?

– В его возрасте это возможно. Как и у Мороза.