«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Кстати, в связи с предыдущим письмом. Был у меня Сперанский, пришел, по его словам, от «Русской Мысли» и от «Общества писателей» - просить принять участие в вечере, кот. он делает в честь Толстого; хотя бы там председательствовать, если не хочу выступить с докладом. От доклада я уклонился категорически, а от председательства после некоего размышления. Я для этой роли им не нужен, и с моей стороны выступать там - претензия на «показные связи», желание хоть как-то примазаться. По этому поводу я несколько зондировал Сперанского и считаю своим долгом удостоверить, что он не все выдумал, а может быть, я сам много позабыл, потому что мне помнить было нечего. Он говорит, что мы встретились в Хамовниках в 1901 г. и вообще встречались там очень редко. Может быть, это и правда, и хочу в этом Вам признаться. Он не выдумал, только преувеличил.

Кстати, посмотрите «Нов. Рус. Слово» за 26 Сент[ября], воспоминания Т.Л. Толстой об ее отце; касается эпохи, когда ей было 3-4 года. Как все живо и верно у обеих дочерей - большой писательский талант, в рассказе нет ни фабулы, ни содержания, а Толстой выходит живым. Рассказ называется «Чурка»[899].

Между прочим, 100-летний юбилей O.A. Герцен[900], 21 Ноября, отменился по состоянию ее здоровья; приема не будет; но посменно приходить будут - les bienvenue[901].

Между прочим, на Бунинский Юбилей читали адрес от адвокатов (П.А. Соколов[902]). Вид был высокопарным и пошлым. Я смотрел в лицо ему, пока он читал: оно было веселое, но немного «ироническое». Если это верно, то это худшая реакция.

Вам преданный В. Маклаков

Получили рукописи?

Сейчас мне сказало лицо - простоявшее весь юбилей - что на приеме было много людей, кот. друг с другом не кланялись из-за «политики», что производило тягостное впечатление. Но сам я этого не видал.

Автограф.

BAR. 5-1.

В.А. Маклаков - M.A. Алданову, нe ранее 29 октября и не позднее 9 ноября 1950

Paris [He ранее 29 октября и не позднее 9 ноября] 195[0[903]]

Дорогой Марк Александрович!

Я так давно не получал писем от Вас, что невольно подумал: здоровы ли Вы? Или не поссорились ли мы с Вами? Впрочем, отлично понимаю, что не всегда есть время и охота писать. И если я поставил вопрос так искусственно остро, то потому, что мне хотелось бы знать, и не для себя, получили ли Вы рукопись, кот. я Вам послал заказной бандеролью? Хотелось бы удостовериться, что при пересылке с ней ничего не случилось.

Бунинскую книгу прочел сразу. Интересно и талантливо, как всегда. Но почему на нее так ополчились? Бранит он вовсе не всех, а тех, кого стоит ругать; а многих и хвалит.

Вчера приехала в Париж дочь Т.Л. Толстой[904]; она мне сказала сегодня, что Ал. Льв. ждут сюда в Декабре; это уже как будто бы достоверно.

Всего хорошего.

Вас. Маклаков

Пишу на бланке, чтоб их всех извести до 1 Янв[аря] 51 г.

Автограф.

BAR. 5-1.

М.А. Алданов - В.А. Маклакову, 9 ноября 1950

9 ноября 1950

Дорогой Василий Алексеевич.

Я, правда, виноват перед Вами, что не ответил своевременно. Причин несколько: и не очень был здоров, и гостила сестра моей жены, и хотел еще раз прочесть рукопись Вашей знакомой[905]. Но, разумеется, у меня никакой, ни малейшей обиды не было, - помилуйте! Я удивляюсь даже, как у Вас могло возникнуть такое предположение. Очень прошу меня извинить.

«Обращение» (если это будет заглавие) я, повторяю, прочел два раза с большим интересом. Работа хорошо и занимательно написана. И, главное, всегда чувствуется, что автор думает по-своему, а не по шаблону, - это в политических (и даже в философских) статьях встречается не часто и потому особенно ценно. С Вашего разрешения сделаю критические замечания. Мне все же не совсем ясно, к какой аудитории обращается автор. Работа сознательно написана в двух плоскостях, довольно далеко отстоящих одна от другой. Я не могу согласиться с тем, что сказано на первых же страницах: думаю, что сила большевиков не в «диалектическом материализме». Действительно это учение страшное своей необычайной общедоступностью, но его проповедуют и меньшевики, и западные марксисты, а они мира не завоевали. Да и учение создано сто лет тому назад, а навязано было половине мира лишь с 1918 года. Однако, если автор ставил себе главной целью его разбор, то надо было, думаю, обратиться к его первоисточникам и к очень большой литературе, создавшейся за восемьдесят лет вокруг этих первоисточников. Скажу также, что, например, во Франции миллионы коммунистов и им сочувствующих, но едва ли одна сотая их интересуется чисто философской стороной большевизма и едва ли одна десятитысячная читала философские шедевры Сталина; и уж, наверное, никто решительно не читал Розенталь[906] (каюсь, я и не слышал). Кстати, знает ли автор очень давнюю книжку Шулятикова?[907] Она для «философии» большевизма характернее - и курьезнее - работы Розенталь, поскольку о ней можно судить по цитатам.