«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Не везет и Вам в последнее время - теперь упали! Правда, верно с той поры уже и швы пришли в полный порядок, правда? Меня беспрестанно о Вас здесь спрашивают. Ваша популярность в русской Америке очень велика, хотя Вы и не приезжали сюда, и не пишете в «Р[усском] Слове»[970]. Довольны ли Вы были статьей Карповича в «Новом Журнале»? Я два раза видел здесь Михаила Михайловича. Он так же мил и так же перегружен работой, как всегда был. Кажется, не очень огорчен тем, что последняя книга «Нового Журнала» была в обеих здешних рецензиях объявлена весьма неудачной. Она и в самом деле не хороша, - по крайней мере художественный отдел.

Недавно я завтракал с Николаевским. Он увлечен теперь больше прежнего идеей создания русского архива в Нью-Йорке. Бахметев обещал устроить это: по-видимому, Колумбийский Университет (Нью-Йорк) предоставит совершенно обеспеченное помещение, а небольшие нужные для архива деньги «можно будет найти», - насколько я понял (преимущественно из сообщения Карповича), эти небольшие деньги даст именно Бахметев из своего Фонда. На совещаниях намечен Комитет по руководству этим архивом в следующем составе: из живущих в Европе Вы (если согласитесь) и Бунин, из живущих здесь Бахметев, Карпович, Николаевский, Ал. Толстая, и я (кажется, никого не забыл). Борис Иванович сам Вам напишет, - пожалуйста, не отказывайтесь: Ваше имя очень важно, а хлопот и ответственности у Вас по этому делу не будет. Преимущество Колумбийского У[ниверсите]та перед, например, Нью-Йоркской библиотекой в том, что Университет не выговорит себе права собственности на этот архив: когда Россия освободится, он будет передан для перевозки в Москву: ведь гораздо естественнее, чтобы, например, Ваш архив оказался со временем в России, чем быть ему до конца времен в Нью-Йорке.

Два раза завтракал вдвоем с Керенским. Я давно не видел его в столь угнетенном настроении духа, как теперь. Главное основание, по-видимому, в том, что в их Лиге все переругались и находятся в очень дурных отношениях, - не только политических, но личных. «Все», впрочем, преувеличение, но очень многие и главные. Делать Лиге решительно нечего. Ал. Фед. говорил мне, что ему хотелось бы уйти от политики и, если бы средства позволили, переехать в Европу.

Сегодня Я.Б. Полонский сообщил мне, что умер Ступницкий и что его злополучная газета кончается. Вероятно, теперь опять возникнут разговоры о том, что она могла бы перейти в руки либералов и демократов? Но ведь и теперь оказалась бы та же трудность: где взять редактора и где найти деньги, хотя бы и небольшие?

Кончина И.И. Тхоржевского очень меня огорчила. О войне здесь как будто говорят и пишут чуть меньше, чем месяца полтора тому назад. Тем не менее настроение мрачное и «русофобское». Сказывается оно во всем - от речей сенаторов и газетных статей до продажи русских книг. Знаю и по своему опыту: никогда мои книги в Америке не продавались так плохо, как теперь. Издатель прямо мне так это и объяснил: рядовой читатель-американец теперь не желает читать книги русских авторов. Помню, что и мы в 1914 году не очень читали в Петербурге немецких писателей; а ведь все-таки атмосфера теперь почти военная. «Лайф» с ее многомиллионным тиражом печатает большие отрывки из книги маркиза Кюстина[971]

, - вспомнили через 110 лет! Но не хочет войны из американцев почти никто.

Слышали ли Вы о съезде в Филадельфии представителей ряда стран, входивших до первой войны в состав России, а также захваченных большевиками после второй войны? Ничего дурного на этом съезде не говорилось. Был на нем и Александр Федорович, - лично, как Керенский. Его встретили там очень хорошо. Он сказал, кажется, только несколько слов. Об этом съезде были статьи в газетах. Была статья в «Н.Й. Таймс» очень известной публицистки Анны Мак-Кормик[972]. Она поставила точки над i. Смысл ее статьи был таков: хотя все эти люди (участники съезда) и не говорят, что они хотят войны (они этого действительно не говорили), но ведь они не могут ее не хотеть, так как освободить их страны могла бы только война. Поэтому нам, американцам, с ними не по пути: С. Штаты войны не хотят. Кроме того, они все резко выступили и против Тито[973] (там были югославские эмигранты, а Тито наш [т. е. американский] союзник). Между нами говоря, я осторожно посоветовал А. Ф-чу написать письмо в редакцию Таймс о том, что он войны НЕ ХОЧЕТ. Он уклонился от ответа и письма не написал. Что ж, пока ему (как и всем) роль «поджигателя войны» приписывали одни большевики, это, конечно, никакого значения не имело. Но теперь они могут с известным основанием ссылаться на то, что сказала об этом знаменитая американская публицистка весьма умеренного направления.

Ну, вот, написал больше, чем разрешает окулист. Шлем самый сердечный привет Вам, Марье Алексеевне и общим друзьям.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-17.

В.А. Маклаков - М.А. Алданову, 21 марта 1951

Париж, 21 марта [1951][974]

Дорогой Марк Александрович,