«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Очень грустен тон письма ко мне Екатерины Дмитриевны, сегодня мною полученного. Имею в виду не политику. Позвольте доверительно у Вас осведомиться, - не знаете ли Вы, в каком положении ее материальные дела, т. е. совсем ли плохо или же она может подождать, пока, наконец, издательство имени Чехова приобретет ее книгу? Вреден писал мне, но уже давно, что они договоры с авторами начнут заключать лишь в конце ноября. Стороной же (не от Вредена) я слышал, что это откладывается до января. Как ни много врагов у Екатерины Дмитриевны, я все же не думаю, чтобы издательство могло отказаться от ее воспоминаний! Сам Вреден, как и Александрова, очень либеральный и культурный человек, я много с ним говорил о Кусковой, говорил, какая она замечательная и прекрасная женщина, у него ни малейшей враждебности к ней не было и, я уверен, нет. Однако в нынешней атмосфере возможны, думаю, и жалобы, и доносы на самого Вредена! Все это лишь мое предположение, надеюсь, ни на чем не основанное. Пожалуйста, никому обо всем этом не говорите ни слова. Джорджу Кеннану, я слышал, его деятельность уже надоела. Ходят слухи, что он вернется в Стэйт Департмент на высокий пост или же будет назначен послом в Москву. Он очень порядочный человек, и уж он-то к доносам не будет прислушиваться. И он, вдобавок, Кускову ценит.

Шлю Вам самый сердечный привет. Если что узнаете о сессии демократов (с СС-ами?) во Франкфурте или в Бадене, пожалуйста, сообщите мне подробно. Теперь ведь и выяснится главное. Не в политическом, а в психологическом отношении меня интересует, проглотит ли и Мельгунов формулу расчленения России (что ж, я, по французской поговорке, «называю кошку кошкой»). Впрочем, сознаюсь, что одну психологическую ошибку во всем этом столь печальном деле я уже допустил: я еще недавно думал, что этого и Керенский не проглотит. Он отлично проглотил - и, вульгарно выражаясь, не подавился. Вероятно, проглотит и СС-ов.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-17.

М.А. Алданов - В.А. Маклакову, 5 ноября 1951

5 ноября 1951

Дорогой Василий Алексеевич.

Я сегодня получил прилагаемое письмо от Карповича. Пожалуйста, прочтите и, если можно, немедленно перешлите Е.Д. Кусковой. Бунина я запрошу отдельно.

Как видите, никаких «историй» с Архивом нет и не было. Действительно, после кончины Бориса Александровича [Бахметева] нам шести было бы нелегко найти помещение и даже те очень небольшие деньги, которые нужны для перевозки архивов в Америку. А так как Мозли согласен на то, чтобы в случае освобождения России Архив был перевезен в Москву, то, я думаю, что нам надо его предложение принять. Буду ждать Вашего ответа. В письме к Вам Мозли остается непонятным мне то, что он назвал Карповича БЫВШИМ профессором Гарвардского Университета. Быть может, это была обмолвка. Но если Михаил Михайлович даже и бросает кафедру, то это ведь его дело.

Получил я сегодня и письмо от Я.Г. Фрумкина[1082], которого, кажется, Вы знаете. Он друг Керенского и враг того, что Керенский теперь делает. В отличие от Лунца, Фрумкин ничего мне не пишет о том, должен ли я держать в секрете его сообщение (Лунц уполномочил меня все Вам сообщить). Между тем сообщение важное (об объединениях в статье Далина). Несколько поколебавшись, я решил все же ВАМ это сообщить, но прошу Вас держать это в совершенном секрете. Выписку прилагаю. Думаю, что Соловьев[1083] поступил совершенно правильно: единственный выход в его положении - суд. Ведь в конце концов возможно, что Далин и ошибся. Буду очень рад, если это так и окажется: уж очень стыдно было бы за либеральную интеллигенцию, если б оказалось, что часть ее вдобавок готова работать с бывшими СС-ами и членами нацистской партии! Но как же Совет поступит впредь до решения суда, особенно если принять во внимание то, что Фрумкин сообщает о позиции Бориса Ивановича (которая тоже меня обрадовала).

А кто -второй (С.С.)?

Шлю самый сердечный привет.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-17.

В.А. Маклаков - М.А. Алданову, 8 ноября 1951

8 Ноября 1951

Дорогой Марк Александрович!

Хочу Вам прибавить несколько слов о моем последнем разговоре с Баланом вчера.

Есть пункт, кот. я продолжаю плохо понимать; думаю, что он и сам его не понимает, а именно о структуре прежнего Комитета. Он продолжает говорить, что его еще не было, что был только проект, и ставит в вину Николаевскому более всего то, что он не только о нем написал в «Нов. Рус. Слове», но подписал статью - Директор-Распорядитель, кот. он будто бы не был. Вообще Б [алан] защитник «Университета» и не мирится с тем, что Архив мог быть самостоятельным от него. Мне и сейчас неясно, какова будет новая база отношений Архива с Университетом.

Между прочим, он собирается в Ниццу - и значит, Вы его увидите. Он может быть и дельный, но слишком суетлив. Я не охотник до этого типа, но он может быть и полезен.