Правда обо мне. Мои секреты красоты

Американец самый странный из всех. Наивный как в любви, так и во всех проявлениях жизни. Защитник свободы в широком смысле слова и полностью отдает эту привилегию женщинам, являясь самым верным их рабом. Он работает на них, зарабатывает для них, все дает и мало просит. Он не улыбается, а хохочет. При встрече он не протягивает руку, а бьет собеседника по плечу. Он не курит, а заполняет комнату ядовитыми завитками табачного дыма. Он не пьет, а напивается. Он не спорит, а борется. Все проявления американца кажутся стократно преувеличенными, как все, что происходит в этой великой стране, где каждая река, вышедшая из берегов, похожа на Всемирный потоп, а каждый национальный праздник принимает вид почти демонической оргии. Но перед женщиной все успокаивается. В Америке женщина – королева, любовница, деспот. Мужчина – могучая сила, стоящая на службе женственности!

Я заканчиваю эту главу о любви с улыбкой и пожеланиями, чтобы все женщины воплотили в жизнь свои мечты и надежды. Пусть жизнь улыбнется вам, и вы будете радоваться утешающей любви и любовному поцелую!

Лина Кавальери, 1910-е годы

Глава XХVIII. Когда вы немолоды

Прожив долгое время, уже ничего не хочется от жизни, кроме безмятежного покоя. Когда больше не интересуют человеческие события, когда созерцание природы в ее повседневных проявлениях, от восхода до заката, доставляет истинное наслаждение, тогда вы готовы жить в сельской местности. Поэтому, вернувшись навсегда в Рим, где, кроме того, я живу на своей вилле среди вековых деревьев, растений и цветов, провожу более шести месяцев в году в местечке под названием Кастель-Сан-Венедикт, в восьмидесяти километрах от столицы. Деревенское поместье стоит на холме, на высоте около восьмисот метров над уровнем моря, откуда открывается изумительный вид. Именно здесь, в нескольких километрах от моей виллы, святой Франциск Ассизский[50], которого называют самым святым среди итальянцев и самым итальянским среди святых, провозгласил свои «правила». Его младшие братья и сегодня правят множеством францисканцев и капуцинов, разбросанных по всему миру. В далекой древности здесь родились император Флавий Веспасиан[51] и великий Теренций Варрон[52]

.

Мой дом находится недалеко от римской горы – величественной Торминилло. В поместье я забочусь о своих землях, домашних животных, которых люблю и которые меня понимают. Своему дому я придала монастырский и умиротворенный монашеский вид. Живу счастливо, спокойно, безмятежно, среди родных и близких мне друзей, среди крестьян, подбадривающих меня по вечерам своими песнями. Овцы, куры, кролики занимают бо́льшую часть моего времени, остальные часы я провожу в ностальгических воспоминаниях.

Лина Кавальери, 1930-е годы

По праздникам небольшая церковь XIII века в соседней деревне встречает меня благоуханием ладана и мирта на воскресной мессе, которую проводит скромный монах из близлежащей местности, он редко приезжает из-за проблем с транспортом. На самом деле от соседнего городка Риети до моей виллы можно добраться по удобной тропе для мулов пешком или верхом. Сегодня строящаяся автомобильная дорога пройдет между горами и принесет дыхание цивилизации. Вскоре машины за пять минут преодолеют это расстояние, какое до сих пор мулы и ослы проходят за три четверти часа. Но мои овцы будут спокойно пастись, цыплята будут вылупляться с прежней беспечностью, только Пасторелла (моя сторожевая собака) будет чаще лаять на проезжающие машины. А моя жизнь будет проходить среди ароматов полевых цветов, шелеста ветра и звуков знакомого колокола, который будет звать моих гостей на вкусный обед. Никакой обед в фешенебельных отелях Ritz не доставит мне столько безмятежной радости!

Глава XXIX. Путешествия в Северную Африку и Малую Азию

Потребность чувствовать себя ближе к природе и Богу побудила меня совершить туристическую поездку в Северную Африку и Малую Азию. Я хочу рассказать о своих странствиях по пустыне, колыбель религий Палестина и историческая Месопотамия вызвали у меня очень сильные и радостные ощущения, какие я никогда не испытывала во время своих творческих поездок. Марокко, Алжир, Тунис и Триполитания оставили глубокий след в моей душе. Невероятно, как Средиземное море, относительно небольшое, может объединять и одновременно разделять такие разные народы, расы, менталитеты и обычаи.

Ступив на землю Африки, я вспомнила эпизод, рассказанный в Париже Энрико д’Орлеаном, потомком древнего французского правящего рода. Он вернулся после исследования, я не помню, из Конго или Анголы, и спросил меня:

– Угадайте, где я нашел вашу фотографию?

– Я не знаю, – ответила я.

– В негритянском селе, почти у дикарей.

– Это невозможно!

– Мне тоже это кажется невероятным, но это так! Ваша фотография была воспроизведена в журнале, который оставили там два исследователя. Туземец нашел эту фотографию и был настолько впечатлен вашей внешностью, что сохранил портрет и поставил его в своей хижине, как священный образ.