Правила эксплуатации, или Как не влюбиться в демона

– Да. И я не понимаю причины, почему она им это позволяет, – коротко и холодно прокомментировал демон, без особой надежды, что домовиха даст ему необходимые объяснения.

– Ты не майся, голубчик. Причины ее поступков не так важны, такой уж она выросла, так воспитали. Просто смирись, теперь уже ничего не поделаешь. Тебе с нами совсем немного осталось, а дальше, если и не забудешь, будет удача твоя, больше к нам и не попадешь, – примирительно посоветовала черная кошка и вздохнула. Тяжело и горестно, давая понять, что и ее душа не на месте от беспокойства за свою хозяйку и любимицу.

– А у вас какая удача?

– Наша удача будет заключена в том, что к вашему рогатому брату больше обращаться не потребуется, – нехотя ответила домовиха под пристальным взглядом янтарных глаз.

– Ты сама-то в это веришь? – ворчливо прокомментировал Велес, появляясь из-за угла. 

То, что разговор он слышал и появление Дарины не пропустил, говорил и мрачный взгляд, и вздыбленная шерсть на загривке, словно желал действий, но не мог себе позволить. Сейчас магический Зверь, как никогда до этого выглядел опасно и свирепо. Даже демон осознал, что странная и нахальная ведунья, несмотря ни на что, под серьезной защитой. Домовиха – в целом сущность безобидная, а вне своего основного обиталища, то есть дома, практически бессильная, но в его стенах очень опасная и могущественная. Магический Зверь, который, несмотря на показную беспечность, природной дикости и врожденной свирепости не утратил. И то, что такие особи водятся в лесной глуши, служа и охраняя бездарную травницу – говорит о многом. И это многое демону не нравилось. 

– Велес, давай не сейчас, – попросила Липа, бросив взгляд на демона, чьих ушей, по ее мнению, их внутренние, можно сказать, семейные дела, касаться были не должны.

– Да чего уж таиться? Демон не смотри, что с рогами, очевидно не болезный и не слепой. Сам все видел и понял, – явно от этого не в восторге, подметил Велес. – И отвечая на твой вопрос, рогатый, Дарина им все это позволяет, потому что слишком светлая. Нет в ней ненависти и злобы. Она всех юродивых жалеет, что по себе понять мог бы. Вон как с тобой возится! Обиду она чувствует, но ответить не смеет, потому что мстить не приучена. А те, от безнаказанности, свободу почуяли, вот и изводят девку.