Правила Мерджа

Даже стоявшая в маленькой очереди впереди Юленьки пара гомосексуалистов, старавшаяся держаться скромно, вздрогнула и повернулась посмотреть на странного человека, говорившего так громко. К радости Васкеса, реакция девушки была прямо противоположной ее подавленному состоянию. Увидев знакомое лицо, она неподдельно оживилась и направилась к нему, радостно приветствуя его на английском. Откровенно говоря, в тот день, когда они все вместе обсуждали возможные варианты мирного договора и выхода из тупиковой ситуации, в которую их всех втянули Жомов и его хозяева, она не обратила внимания, что Аурелио владел русским почти как родным языком. Поняв это, он решил не разубеждать ее. Оставив совсем уже запутавшегося сомелье с открытым от неожиданности ртом, Васкес направился ей навстречу, и, не сговариваясь, они поприветствовали друг друга как старые друзья, соприкоснувшись два раза щеками и изображая поцелуй. Как истинный джентльмен, он оплатил выбранное Юленькой вино, благо что чек не превышал ста евро и он рассчитывал повесить эти расходы как представительские на короля и королеву Испании. Свой «Ситроен» Васкес поставил довольно далеко и предпочел не забирать его из паркинга, а рассказать историю, как он оказался здесь случайно, так как отважился полностью отложить все дела и совершить восхождение на Джомолунгму, а его старый товарищ, очень опытный и известный скалолаз, посоветовал посмотреть крепления для троса в магазине альпинистского снаряжения, который находился как раз на противоположной стороне улицы. Они пошли пешком в сторону русской резиденции, обмениваясь своими впечатлениями о погоде и закончившихся новогодних каникулах. Понимая, что Юленька может попрощаться с ним у самых ворот с небольшим КПП, где уныло коротал часы своей службы частный охранник, Васкес предложил зайти в первый попавшийся по дороге бар. Он заказал текилу и принялся рассказывать, как бухал в Мексике с какими-то мафиози, причислявшими себя к Zetas[127].

По его прикидкам, в отсутствие Жомова, регулярно поставлявшего кокаин чете Вуколовых, запасы порошка должны были подходить к концу, и все поведение Юленьки, начиная от ее отстраненности от окружающего мира и кончая оживлением при встрече с ним в винном бутике, диктовалось в первую очередь именно этими резонами.

– Can you get some yayo?[128]

– спросила она, после того как они выпили по второй рюмке текилы. Сок лайма блестел на ее красивых, в меру пухлых губках, и, уверенная в своем очаровании, она смотрела ему прямо в глаза, как будто нечаянно касаясь носком туфли его брюк.

– Is it hard here?[129] – ответил он, разыгрывая простака.

– It is in my position. I’m married to a diplomat[130], – сказала она, посерьезнев. При всех ее проблемах она не собиралась рисковать реноме своего мужа.

– Fine, I’ll think it over[131]

, – ответил он, растягивая слога и наливая еще текилу.

– Hope so. There is my number. I don’t want to drink this shit anymore[132], – сказала она и, соскользнув с высокого табурета и не говоря больше ни слова, направилась к выходу.

На все лады чертыхаясь про себя из-за собственной небрежности, проявленной при подготовке к беседе с новым объектом, он оплатил счет и, посидев еще немного в одиночестве для отвода глаз, вызвал такси. Попетляв по городу около часа, он вернулся за «Ситроеном» и уехал ночевать в свою маленькую квартирку на французской стороне.