Правила Мерджа

Пересекая Грузинские улицы, он дворами бегом добрался до Армянского кладбища, а оттуда, не дожидаясь темноты, спокойно дошел до Шелепихи, где, недолго поковырявшись в замке на двери в подвал одной из пятиэтажек, протиснулся в прохладный, пахнущий канализацией сумрак. Все произошло без какого-то плана, и дальнейшие действия представлялись ему смутно. Пропитанная потом рубаха неприятно холодила тело, он снял ее, скатал в подобие валика и, положив под голову, лег прямо на покрытый пылью цемент. Мышцы ног после нескольких месяцев в камере непривычно гудели, и сердце равномерно разгоняло молодую кровь по вспомнившему экстремальные нагрузки организму.

Первую ночь он почти не спал, прислушиваясь к отдаленным звукам проезжающих по набережной машин. С утра, почувствовав острый голод, Рома стал перебирать все возможные варианты своего спасения. Мысли неприятно перепрыгивали с одного сценария на другой, отметая каждый из них как невыполнимый по причине его банальности. Следующие двое суток он пролежал, поджав колени почти к подбородку и пытаясь таким образом заглушить чувство голода. Спасение пришло на третью ночь во время отрывочных снов.

Три года назад, еще в восьмом классе, когда он только выполнил первый разряд, рванув 70 и толкнув 115 кг, его тренер Андрей Львович Пахомов предложил ему перейти в спортшколу и получить, таким образом, возможность тренироваться еще и по утрам. Андрей Львович был убежден в таланте этого паренька, и отличные для его возраста результаты плюс динамика их роста указывали на серьезные перспективы. До КМС не хватало всего 25 килограмм в двоеборье, то есть, говоря о каждом движении в отдельности, около 10 и 15 кг соответственно. Правда, одно дело прибавить десятку к небольшому весу – и совсем другое к весу, который большинство населения планеты даже не сможет оторвать от помоста. Здесь и начинается магия тренировочного процесса, своеобразное восхождение на Голгофу, когда раз за разом надо повторять движения с весом, когда за пять или десять секунд сердце начинает выдавать больше 180 ударов в секунду и суставы выкручивает, как на пыточной дыбе.

Пахомов, вначале уверенный в немедленном согласии Романа на это заманчивое по своей сущности предложение, неожиданно столкнулся с тем, что его ученик по непонятной причине не торопится с принятием решения. Конечно, двухразовые тренировки не имели смысла без стероидов, о которых не принято было говорить открыто, особенно в юношеских командах, и поначалу он подумал, что Рома переживает за свое здоровье и не готов рисковать ради рекордов, славы и идущих в ногу с ними материальных благ. Тогда он начал заходить с разных сторон, рассказывая красочные истории про поездки за рубеж, оплачиваемые спорткомитетом, выгодные контракты на рекламу одежды и спортивного питания. Наконец, после неудачного выступления на юношеских соревнованиях на Москве по юношам, где Роман со своим результатом дотянул только до пятого места, Андрей Львович решил поставить вопрос ребром.

– Мне нужен ответ не позднее чем завтра, – проворчал он, не глядя на стаскивающего штангетки Романа. – Директор звонил и говорит, что не может держать это место бесконечно. Там, сам знаешь, очередь. Поэтому говори «да» или «нет» и не морочь нам голову, есть и другие перспективные ребята, а с твоим результатом – это среди инвалидов на паралимпийские еще и не пробьешься. Ты за месяц сколько прибавил? Правильно, зеро! Знаешь это сколько? Это ноль! Перевожу для незнающих английский.

– Андрей Львович, я каждый день в зале, я в приседе двадцать прибавил и в тяге почти столько же, – тон ответа был скорее не оправдывающийся, а наполненный злой досадой.

– Слушай, иди тогда в лифтеры, там таких силачей ждут не дождутся, а у нас олимпийский вид.

– Да вы же сами мне тренировки писали: «Давай подтянем базу, от нее толкнемся, как комбат от Урала». Какие еще советы вам Владимир Семенович напел? – Рома швырнул скатанные с коленей бинты в сумку с такой скоростью и точностью, что Пахомов, прищурив глаза, внимательно посмотрел на паренька. Да, у парня точно был талант: скорость, резкость, взрыв – такое не купишь и не напампишь никакими анаболиками.

– Если бы ты вообще не прибавлял, я бы с тобой и не разговаривал. Скажи мне, чего ты тянешь? Нагрузок ты не боишься, я знаю, чего тогда?

В раздевалке были еще припозднившиеся спортсмены, финалисты и просто те, кто любил подольше постоять под горячими упругими струями душа. Все неожиданно посмотрели в сторону Романа, который в одном трико, скатанном вниз до пояса, сидел на длинной спортивной лавке, покрытой светло-коричневым лаком, истертым поколениями любителей «железной игры».

– Дело не в нагрузках. Есть причина.

– Какая? Я могу помочь?

– Да нет. Дайте мне время до завтра.

Пахомов почувствовал, что надо додавить сейчас.

– Давай так: мотай, мойся, одевайся, я подожду на улице, пойдем через дорогу, знаешь, там на углу молочные коктейли делают, там и поговорим.