Правила Мерджа

Потом пили чай с этим же шоколадом и, отдохнув, начинали все заново. Апартаментов для гостей у Фирсовой не оказалось, а предложение устроиться на диване в приемной Кольцова отвергла категорически. В конце концов, личную гигиену и утренний макияж никто еще не отменял. Распрощавшись с Анной Павловной и Юленькой, сказавшими, что им нужно обсудить еще какой-то сюрприз, который они хотели приготовить к новогодней вечеринке в русской дипмиссии, Наташа завела свой верный «Порше-Каррера» и уже через несколько минут выехала на набережную Мон-Блан.

Понятное любопытство обеих сплетниц к ссоре с Виленом не очень угнетало ее весь этот вечер. Обычные бабские пересуды, решила она, пока по озарению сама не перешла в наступление, неожиданно спросив Фирсову, откуда взялся этот сын друзей Сальвадора Альенде тогда, у нее на вечеринке, почти полгода тому назад. Растерянность, граничащая с паникой, отразившаяся на лице, вкупе с вопросом «Кого ты имеешь в виду?», без всякого сомнения указывали на ее осведомленность об отношениях между Виленом и этим загадочным боливийцем. Но Анна Павловна быстро взяла себя в руки. Они еще с полчасика походили вокруг да около, и Наташа, видя бесполезность дальнейших вопросов, перевела разговор в другое русло. Сейчас, катаясь по полуночному городу и не зная точно, куда ехать, она подумала, что эта информация может быть полезна Кольцову. Выбрав место поудобнее, она развернула машину на сто восемьдесят градусов и, нажав на педаль акселератора, помчалась к отелю Ritz de la Paix. Подойдя решительным шагом к стойке ресепшена, за которой стоял хорошо знакомый ей портье, она уже намеревалась спросить, в каком номере сейчас находится Кольцов, когда тот, узнав ее, начал говорить сам:

– Bon nuit Madame! Je suis très désolé Madame, mais votre chamber habituelle est occupé maintenant. Je pense s’est amie de votre père[73].

– Il est là-bas à présante?[74] – спросила Наташа, стараясь казаться предельно невозмутимой.

– Bien sûr Madam![75]

– Кольцова нравилась ему и всегда оставляла хорошие чаевые. Поэтому он отвечал, все время немного кланяясь и вежливо улыбаясь.

– Il no fait pas le prévenir, je vais le faire une surprise[76], – сказала она и, не забыв оставить десять евро на стойке ресепшена, направилась к лифту. Когда же она вышла из него, ее уверенности немного поубавилось. Но подойдя к двери нужного ей номера, она уже точно знала, чего хочет и что сделает, если ей откроют дверь. Закрыв ладонью дверной глазок, она осторожно нажала кнопку звонка. За дверью послышались шаги и звук открываемого замка. «Если он не один, это все испортит», – мелькнуло у нее в голове. Дверь открылась, и никакой соперницы там не оказалось. Перед ней стоял Рома в смокинге и со стаканом виски в правой руке. Сделав шаг в номер и не дожидаясь, пока он закроет дверь, Наташа влепила ему пощечину. Ни слова не говоря, она прошла мимо него и, аккуратно повесив пальто на спинку кресла, повернулась к нему лицом.

– Мы сегодня уже виделись, поэтому обойдемся без приветствий. Расскажи мне, как твои дела. Ты скучал по мне? – спросила она, стараясь придать голосу нейтральную тональность. – Я надеюсь, ты понимаешь, что я пришла сюда не потому, что мне негде ночевать или что я перепутала номер, – продолжила она, доставая из сумочки сигареты. В повисшей тишине щелчок зажигалки прозвучал почти как передернутый затвор «Макарова». – Ну, что же ты молчишь? Как зовут твою жену, сколько у тебя детей? Мне все очень интересно узнать, – сказала она.

– Я не женат, и детей, наверное, у меня нет, – сказал он и, допив виски, поставил стакан на стойку бара.

– Да? Странно, кто же тогда наглаживает тебе манжеты твоих сорочек и застегивает тебе запонки? Уж не мой ли папенька? – спросила Кольцова.

Рома продолжал молчать. Глядя на ее тонкие пальцы и эту длинную коричневую сигарету, он подумал, что сколько бы сарказма и ехидства ни прозвучало сейчас в ее словах, он больше никогда никуда ее не отпустит, и уж точно не она будет решать их дальнейшую судьбу.

– Почему ты все время молчишь? Давно ты с Кольцовым вот так вламываешься в чужие дома? Как я понимаю по твоему лоснящемуся виду, ты и есть тот самый загадочный «баланс» между акционерами Северного холдинга, не дающий никому собрать контрольный пакет? Я ведь права? – за ее словами последовала долгая пауза. Загасив сигарету, она встала и, подойдя к бару спросила: – Что ты пьешь? «Макаллан»? – и, не дожидаясь ответа, налила себе и ему виски. – Ну давай, молчун, выпьем за встречу, – сказала она и, протянув ему его стакан, подождала, пока он наконец придет в себя и догадается сам предложить чокнуться. Они выпили.

– Я люблю тебя и любил все эти годы! – выпалил Чекарь.