Правила Мерджа

– Я тоже тебя люблю, но что это меняет? – ответила она, чувствуя, как у нее начинает кружиться голова и в коленках появляется какая-то приятная дрожь. Он сделал шаг к ней, но она, отстранив его рукой, сказала негромко: – Нет, сегодня этого не будет. – Кольцова отошла к окну и, смахнув с глаза попавшую туда ресницу, продолжила: – Если ты меня любишь, значит, мы больше не расстанемся, ведь так? Тогда нам некуда спешить, пусть все будет по-другому, я не хочу, чтобы получилось как тогда, давным-давно. Скажи мне, зачем ты приехал? Только не надо темнить и отшучиваться. Если ты мне не доверяешь, я просто уйду, и все.

– Я не обсуждаю дела в номерах отелей. На улице ночь, давай отложим этот разговор до завтра, – сказал он, хотя понимал, что отложить что-либо вряд ли получится.

– Как все запущено! Ну тогда пригласи меня на прогулку по ночному городу, мы с тобой никогда вместе не гуляли, если ты еще помнишь, – сказав, она встала и, не дожидаясь ответа, взяла свое пальто и протянула его Чекарю. Тот ловким движением – несмотря на выпитое, все его двигательные навыки были точны и безукоризненны – помог ей накинуть его на плечи.

Выйдя из отеля, они пошли по набережной. Улицы были пусты, и за все время прогулки ни одна машина не проехала рядом с ними. Они остановились в центре моста над Женевским озером, и Кольцова, снова закурив сигарету, кивнула головой, показывая, что готова слушать ответы на свои вопросы. Чекарь рассказал все, что знал, начав с первого звонка генерала, когда Кольцов позвонил ему из какого-то европейского аэропорта по пути в Женеву. Он предусмотрительно опустил малозначительные подробности про Эльзу, Лену и немку из рум-сервиса. Когда он увидел Наташу на пороге своего номера, он не столько удивился, сколько обрадовался, что не успел вызвать к себе стюардессу, с которой флиртовал весь полет. Он прервал свой рассказ почти в самом конце, когда вспомнил, что в кармане у него лежит пантера от дома Cartier и он обещал передать ее Наташе.

– Твой папа просил меня передать тебе это, – сказал он, вытаскивая из бокового кармана жилетки небольшой кулон с двумя изумрудами, изображавшими глаза дикой кошки.

– Как это мило, – промолвила она и, сделав маленький шаг вперед к Чекарю, немного пригнула голову, давая возможность застегнуть цепочку у себя на шее. Их губы оказались рядом и соприкоснулись. Не сговариваясь, оба отпрянули назад, как от электрического разряда. – Не сегодня, – повторила Кольцова, поправляя голову пантеры у себя на джемпере. Она достала еще одну сигарету и долго пыталась прикурить ее, неумело прикрывая огонек зажигалки от вдруг налетевшего ветра. – Так моего, как ты его называешь, папу интересуют картины или наркотики? Я что-то не очень понимаю, зачем надо было устраивать весь этот цирк с моим благоверным? Все, что он знает, он выложил мне, поняв наконец, что его кто-то использует в прямом и переносном смыслах. Кольцов не говорил тебе, чего он хочет на самом деле?

– Нет, не говорил. Я думаю, ему немного скучно, в конце концов, деньги – не все в этой жизни. Если говорить честно, мне и самому стало любопытно, ведь если за эти картины люди готовы платить миллионы, значит, в них на самом деле есть какой-то магнетизм, – сказал он, рассуждая по ходу разговора.

– А может быть, вас обоих интересует кокаин? Вы с папенькой не того, не любители взбодриться? Или вы угощаете им своих телок? – сказала она, чувствуя, что почему-то начинает ревновать его и поэтому злиться. – Ой, только не говори мне, что ты живешь как монах, – продолжила она, видя, что он собирается что-то возразить.

– Ну, каждый судит по себе, – невнятно пробурчал он, не зная, что сказать, и понимая бессмысленность оправданий в данной ситуации.

– Рома, я тебя прошу, не будь троллем! Я могу сейчас поклясться в своей верности тебе и в доказательство прыгнуть головой вниз с этого моста, и будь уверен, со мной ничего не случится, потому что мои слова – чистая правда, а вот по тебе видно сразу, какой ты стал кобель, и если честно, я не знаю, как мне с этим жить теперь.

– Кольцова, пойдем в номер, и я докажу тебе мою любовь, – возразил он и тут же, смутившись пошлости сказанного, замолчал.

– Ладно, я вижу, тут сразу все не исправишь! «Пойдем в номер!» Да, Рома, действительно, испытание «медными трубами» самое непростое. Итак, подведем итоги: ты прилетаешь, потому что Кольцов думает, что наезд на Аристова и консолидация пакета связаны между собой. Так?

Прекрасно. Потом вы с ним врываетесь ко мне в дом и устраиваете гестаповский допрос безобидному Вилену с целью выйти на тех, кто, по вашим расчетам, играет против вас, и что дальше? – сказала она, глядя на него в упор.

– Послушай, если ты такая культурная, скажи мне: правда может существовать пятый Арлекин Пикассо, вывезенный из Испании во время гражданской войны?