Правитель Пустоты. Карающий орден

Утром на легкую задумчивость профессора никто даже не обратил внимания. Не сразу, но марево дурного сна-воспоминания все же развеялось, хоть и оставило после себя гнилое послевкусие где-то на корне языке практически на весь день. Лантея и Чият были сосредоточены на сборах: женщины проверяли сумки, набитые провизией, сменной одеждой и теплыми одеялами, пытались наспех перерисовать на клочок бумаги давно позабытый обеими маршрут через узкий горный перевал, представлявший собой самый короткий путь к пустыням Асвен. Стараясь не мешаться и никого не отвлекать, Аш наспех позавтракал, переплел свою длинную косу и с неудовольствием пригладил недельную густую щетину перед крошечным зеркальцем, висевшим над умывальником. Давно он не отпускал бороду, и оттого очень удивился, что его исхудалое лицо стало выглядеть неожиданно суровым благодаря небритости.

Когда путешественники покидали дом, то солнце еще даже не показалось из-за восточной части горного хребта. Чият долго и нежно обнимала племянницу, гладя ее по голове и нашептывая какие-то наставления. С горечью наблюдая за этой сценой, профессор чувствовал невольную обиду за свою спутницу, которая даже не подозревала, что это были последние мгновения, которые она проводила с тетей. И больше всего Ашарха печалил запрет, наложенный Чият на его уста, – девушка ничего не должна была узнать раньше времени, чтобы, поддавшись эмоциям, она не посмела вернуться обратно к своей родственнице. Седовласая хозяйка дома желала принять смерть в одиночестве, наедине со своей трусостью.

– Берегите ее, профессор, пуще собственной жизни… Иначе, поверьте мне, я буду беспокойным духом преследовать вас до самой вашей кончины, – на прощание прошептала Чият на ухо мужчине, одарив его сдержанным поцелуем в щеку. Словно сама смерть коснулась его кожи своими сухими безжизненными губами.

Аш кисло скривился, отступая к калитке, у которой его уже ждала сосредоточенная Лантея. Подобного рода угрожающие обещания его ничуть не радовали, но почему-то в серьезность слов тети верилось безоговорочно. Поправив на плечах дарованный Чият старый серый плащ в заплатках, профессор крепче намотал на кулак ремни походного мешка и покинул скромную обитель отшельницы, спрятанную в осиновой роще. Худая высокая девушка с седыми волосами, собранными в две косы, и смуглый преподаватель истории с чуть уставшим взглядом болотных глаз бок о бок двинулись к подножию Мавларского хребта.

А за их спинами на пороге избы стояла сгорбившаяся, словно во мгновение ока постаревшая на десятки лет, осунувшаяся женщина в темно-зеленом сарафане и махала вослед путникам уголком своего пухового платка. И никто не знал, как неистово она молилась в тот момент своей мудрой богине, чтобы щемящая тоска на сердце от этого последнего расставания стала хоть немного легче.

Глава восьмая.

Горы не прощают слабости и ошибок

На юге человеческих земель находятся непроходимые горы, большая часть которых неизведанная и необжитая. Единственная ценность этой гряды состоит лишь в том, что где-то на западе у ее подножия есть месторождения черных сапфиров. В остальном же – это пустые скалы.

Ректор Высшей Учебной академии, профессор Цир Фолгат. «География обитаемых земель»

Хетай-ра целенаправленно двигалась на юг, постоянно прикрывая ладонью глаза от яркого солнца и всматриваясь в кромку острых скал далеко впереди. Стараясь не отставать от спутницы, Ашарх спешил следом, про себя благодаря бога, что погода в этот день стояла хорошая, а с запада дул мягкий умеренный ветер. Синева утреннего неба не была омрачена облаками и тучами, поэтому хребет просматривался хорошо – его змееподобное каменистое тело заняло собой всю линию горизонта. Сперва профессору казалось, будто горы располагались совсем рядом, едва ли в десятке километров от отправной точки, но с каждым последующим часом в дороге Аш все больше убеждался, что это был лишь обман зрения, созданный природой, так как расстояние до хребта совсем не уменьшалось.

Постепенно молодые рощи и небольшие редеющие леса остались позади, уступив место просторным травянистым лугам, раскинувшимся на холмах, которых становилось все больше по мере приближения путников к предгорьям. Постоянные спуски и подъемы по пусть и невысоким, но достаточно крутым склонам сопок быстро утомляли, а ведь впереди еще было восхождение на сам хребет. Но обратно поворачивать было нельзя: за спиной остались преследователи двенадцатого ордена, поэтому профессор молча терпел и шел дальше.

Его спутница куда легче переносила дорогу, энергичным шагом покоряя холм за холмом. Она так торопилась вперед, как будто ее манил неслышимый для Ашарха зов далеких песков.